Артем ей понравился с первого взгляда – уверенный в себе, остроумный. Смотрел правда хмуро, она думала, что недоволен статьями. Особого таланта у Лидии не было, она, в общем-то, жалела, что не пошла по материным стопам – не сказать, что там был бы талант, но там была бы поддержка.
После особенно неудачной статьи он ее к себе вызвал.
«У вас нет способностей к журналистике, – сказал. – Но мне кажется, есть другие способности».
И привлек на диванчик – именно так, как она себе намечтала.
Через час, когда она сидела на своем месте, оглушенная и словно расползшаяся во все стороны, ей доброжелательно сообщили, что главный женат. Жена – породистая блондинка на собственной машине. Подтекст был такой, что с блондинками не тягаются.
– А я тоже блондинка, – сообщила Лидия. – Я просто крашусь.
Вечером того же дня она вернула свой натуральный цвет, чем очень обрадовала мать, уверенную, что светлые волосы – огромный талант, вроде оперного голоса.
Каждый день они встречались на диванчике в кабинете, потом вышли из кабинета в комнату отдыха, к осени залезли в машину, весной перебрались в парк и однажды оказались в семейной кровати блондинки. «Мы давно чужие люди» – сказал Артем. Это, конечно, звучало хрестоматийно, но он не врал, потому что через год развелся.
Это был триумф Лидии.
Тогда в редакции еще не было пластиковых перегородок, и ее победное выражение лица могли наблюдать все обитатели двухсотметрового помещения, залитого синим светом.
Квартиру Артем оставил жене, так что теперь в основном встречались на диванчике. Лидия предложила переехать к ней, он только засмеялся.
– Спасибо, малыш. Да ты не волнуйся: я ипотеку беру. Мне приятно, что ты предложила, но с твоей маман, боюсь, не сживусь. Активная женщина, у меня от таких голова кружится.
И поцеловал в висок.
С матерью он виделся только один раз – через полгода после начала романа. Он бы с ней вообще не виделся, поскольку не испытывал желания, это Лидия, влюбленная, возбужденная, активная, как никогда до и никогда после, буквально затащила его домой.
Лучше бы не тащила. Этот вечер оставил у нее неприятные воспоминания на всю жизнь. Артем потом долго над ней подшучивал – дразнил семейными легендами, которые мать так неосторожно вывалила.
– Маман твоя – фантазерка, – говорил. – Видать, от старости уже того.
– Дело не в старости, – возражала Лидия. – Она просто любит украшать жизнь…
– А ты, моя милая, фантазерка?
– Я не фантазерка.
– Вот у ингушей есть хорошая традиция – они с тещей не встречаются. Запрещено Кораном. Мудро, правда?
Неприязнь оказалась взаимной, мать определила Артема как «самовлюбленного старика» – ему тогда было тридцать девять, он не был стариком и не был самовлюбленным, потому что при разводе оставил жене квартиру, унаследованную от бабушки. Кто в наше время способен на такие поступки?
Месяц спустя он купил кусок воздуха над заросшим лопухами полем. Это называлось новостройка и означало, что отношения зятя и тещи ничего не значат – молодая семья будет жить отдельно.
Все началось хорошо: с поля выкосили лопухи, вбили колышки, зачерпнули первый ковш мертвой московской глины. Но потом остановились. Порыли еще немного. Остановились на год. Резко дорыли котлован, залили фундамент, подняли бетонные этажи до неба. Остановились на год. В бетоне проросли лопухи, по стенам поползли граффити. Ледяные языки замерзшей воды протиснулись между этажами, отвалился большой кусок бетона. За зиму дом похудел, обнажив ржавые арматурные ребра. Пошумели митинги обманутых дольщиков, пара отчаянных военных заняла висящие в небе бетонные рамки, объявив их своими квартирами. Потом один из военных свалился в дырку, долетел до третьего этажа, но остался жив. Если бы разбился насмерть, резонанс был бы сильнее, но и поломанные ноги показали по телевизору. Падение обманутого Икара взбудоражило общественность, и вопрос решили за счет других дольщиков, не таких падучих. Выделили народные деньги, и бетон начал обрастать кирпичной чешуей.
Каждое утро Лидия проезжала мимо этой стройки. И каждая новая картинка в окне автобуса означала перемены в ее жизни: плохие и хорошие. Остановили стройку – свадьба откладывается. Возобновили – надвигается. Когда дом закончат, он сделает ей предложение. Это логично.