Правда, в последнее время появляются захватывающие
публикации о необыкновенных способностях общения у дель) финов и обезьян. Так, знаменитостью стала горилла по име) ни Коко, с которой практически с грудного возраста занима) 43
лись американские психологи. В зрелом возрасте обезьяна
владела языком жестов и геометрических фигур, с помощью
которых могла выразить более 500 понятий. Газеты мира
наперебой рассказывали историю о том, как Коко при помо) щи своих «слов» потребовала от людей подарить ей на день
рождения котенка. А когда тот случайно погиб, обезьяна не
успокоилась, пока не выпросила — знаками! — у своих вос) питателей равноценную ему замену...
Однако сообщения о таких «гениальных» животных в
принципе ничего не меняют. Природа животных не рассчи) тана на общение с человеком, да и между собой им особенно
не о чем беседовать. То немногое, что эти существа «имеют
сообщить друг другу, может быть выражено и без членораз) дельной речи» (Ф. Энгельс). Человеческий же язык, выра) жаясь словами лингвиста А. Мартине, — это «способность
сказать все»: люди могут — и стремятся! — говорить на лю) бые темы. Представим себе, что мы попробовали бы при
помощи языка животных выразить простые сообщения, на) пример: «Как красив этот лес!», «Завтра, судя по всему, по) холодает», «В мясе много белка»... У нас, увы, ничего не по) лучится. Данные системы просто не предназначены для пе) редачи такого рода информации. Животные «говорят» только
о себе, а точнее, о том, что с ними происходит в данный мо) мент: ни на прошлое, ни на будущее их коммуникация не рас) пространяется.
Далее, человеческий язык насквозь иерархичен: меньшие
единицы служат здесь для организации бoльших, в конеч) ном счете — текста. А сигналы животных — это готовые
«предложения», знаки ситуации, не складывающиеся из эле) ментов и не образующие текста как такового. Есть и иные
отличия, позволяющие охарактеризовать язык животных
как чрезвычайно своеобразную знаковую систему. Она со) ставляет предмет биосемиотики.
44
8. Какие единицы человеческого языка
являются знаками?
Зададимся вопросом, что в языке человека является зна) ком? Любая ли единица языка — знак? Нет. Коль скоро, по
определению, знак двусторонен (т.е. должен быть доступным
восприятию и одновременно содержать значение, смысл), то, скажем, звук — это не знак. И слог — это не знак. Что озна) чает, к примеру, русский звук [ы]? Или слог [са]? Да н и ч е г о
они не значат. Эти единицы принадлежат только одной сто) роне языка: плану выражения. Но и единицы, принадлежа) щие только плану содержания, также не являются знаками: им для этого тоже не хватает второй стороны. В частности, для сегодняшней лингвистики уже привычен термин с е м а
(от греч. se¯ma ‘знак’): это м и н и м а л ь н ы й с о д е р ж а ) т е л ь н ы й э л е м е н т, «атом» значения, сочетание которо) го с другими такими же компонентами образует целый
смысл. К примеру, в состав значения слова стол входят семы
‘мебель’, ‘состоящий из ножек и горизонтальной плоскости’,
‘служащий для работы, приема пищи’, ‘изготавливаемый
обычно из дерева’ и др. Так вот эти семы, равно как и в целом
значение слова стол, не являются знаками — они представ) ляют собой только фрагменты плана содержания.
Типичным, нормальным, основным знаком в языке явля) ется с л о в о. У слова есть свой план выражения — это после) довательность определенных звуков. У него есть и план со) держания — это, как уже говорилось, совокупность сем (она
обозначается термином — с е м е м а, от того же греческого
корня, что и сема). Сразу же обратим внимание на то (далее
об этом еще будет речь), что членения плана содержания и
плана выражения слова не совпадают: они происходят, так
сказать, в разных измерениях и независимо друг от друга.
«Кусочки» смысла не соответствуют «кусочкам» формы.
Например, звуковая последовательность [с] — [т] — [о] — [л]
не соотносится с разложением значения ‘стол’ на отдельные
семы (нельзя сказать, что элементу [с] соответствует элемент
‘мебель’ и т.п.). Кстати, план содержания вообще труднее
45
поддается членению, и это естественно: внутренняя структу) ра знака не так очевидна, как устройство его внешней, фор) мальной стороны.