преподаватель входит в аудиторию; на руке у женщины —
обручальное кольцо; в ресторане мужчина, прежде чем сесть
самому, усаживает свою спутницу; выходя из метро, чело) век слегка поворачивает голову и придерживает за собой тя) желую дверь.
Конечно, все эти поступки — еще и дань традициям, об) щественным установлениям: так принято в данном обществе, такое воспитание получил данный человек. Поэтому непрос) то здесь отграничить знак от симптома (о симптомах см.
в разделе 2). Возможно, придвигая стул своей спутнице, посетитель ресторана и не думает специально о том, чтобы
оказать ей знак внимания, — просто он по)другому посту) пить не может, он так воспитан, это для него своего рода реф) лекс. Однако со стороны это выглядит именно как знак. (Да
и, замечу, в другом обществе, в другую эпоху такой посту) пок был бы просто невозможен или был бы истолкован пре) вратно.)
Ясно также, что способы отношения человека к другим
людям входят в общую систему его поведения, зависят от его
понимания мироздания и своего места в нем. В частности, способы отношения к другому человеку оказываются связан) 24
ными с отношением к окружающей среде. (Можно ли, напри) мер, бросить на траву обертку от мороженого? Можно ли вы) гнать из дому кошку или собаку? Можно ли воспользоваться
чужим полотенцем? И т.д.) Все эти вопросы человек решает
для себя сам, в соответствии с полученным воспитанием и
нормами окружающего его общества. И все вместе взятое это
входит в сферу к у л ь т у р ы в самом широком смысле слова.
Однако значительная часть этой общей культуры имеет се) миотическую природу, т.е. реализуется в поступках, пред) назначенных для восприятия другими людьми. Поскольку
же данные поступки складываются в систему, обусловленную
не только общественным строем, но и эпохой, национальным
характером, темпераментом, вероисповеданием и т.п., име) ет смысл выделить в рамках семиотики особую дисциплину, занимающуюся культурой, а точнее, поведением разных на) родов в разных ситуациях. Эта дисциплина называется э т ) н о с е м и о т и к о й (от греч. e´thnos ‘народ, этнос, обществен) ный класс’).
Что интересует этносемиотику? Обряды, ритуалы, обы) чаи, семейные традиции, одежда, мода, прием гостей, обуст) ройство и украшение жилища, разбивка парков и садов, использование цветовой гаммы, игры и танцы... Естествен) но, все эти чрезвычайно многообразные формы поведения
человека (и общения его с себе подобными) формируются и
подбираются на основе некоторых глобальных и глубинных
психологических и нравственно)этических критериев. В ка) честве таких «точек отсчета», лежащих в основе националь) но)культурных знаковых систем, можно предложить следу) ющие противопоставления:
человек — природа
мужчина — женщина
старший — младший
личность — государство
духовное (интеллектуальное) — телесное (физиологическое) обыденное (профанное) — святое (сакральное) и т.д.
В зависимости от трактовки этих основополагающих оп) позиций нравственные идеалы получают в конкретном обще) 25
стве (и в конкретную эпоху) то или иное воплощение. Обра) тимся к примерам.
Пример первый: одежда, мода. В каждом обществе име) ется свое представление о том, как следует одеваться. Возни) кает противопоставление домашней и рабочей (служебной) одежды. Женская одежда то в какие)то годы сближается с
мужской (утверждая идеи равенства полов), то, наоборот, отдаляется от нее. У многих народов национальный костюм
отражает не только территориальные особенности, но и дает
указания на возраст, социальное положение и другие каче) ства его носителя. Так, у некоторых народов Кавказа обяза) тельной принадлежностью мужского национального костю) ма является кинжал. В патриархальной России замужняя
женщина, выходя из дому, обязана была повязывать голову
платком; показаться на людях с непокрытой головой озна) чало «опростоволоситься», т.е. ‘осрамиться’...
Вообще понятие «прилично — неприлично» в одежде ока) зывается условным. В одной недавней журнальной публика) ции рассказывалось о том, как в средние века испанская коро) лева «гневно отказалась принять в дар от голландских купцов
две дюжины чулок, — столь неприличен был намек на то, что у
королевы есть ноги и (о, ужас!) место, откуда они растут!» Не
слишком утрируя, можно сказать, что дама высшего света, об) нажавшая лодыжку, бросала обществу XVII в. более сильный
вызов, чем сегодняшняя молодая особа, появляющаяся на пля) же топлес (от англ. topless ‘без верха’), т.е. в купальном костю) ме из одной только нижней части. Р. Якобсон приводит в каче) стве примера историю со священником)миссионером, пропо) ведовавшим туземцам азы христианской морали. Когда он