А тем временем вечер плавно перетёк в ночь, и народ начал постепенно расходиться. Когда ребята проводили последних гостей, и Джип уже собирался развеять домик, Виктор остановил его: - Подожди пока, хорошо? - попросил он, положив руку ему на предплечье.
- Почему? Неужто наш алкоголик был прав и у тебя есть связи в совете, которыми ты наконец решил поделиться?
- Нет. Всё совсем не так, и… далеко не так радужно. Давайте внутрь, у меня для вас не очень хорошие новости. - Виктор с грустным видом и вновь потухшим взглядом прошёл в гостиную, где всё ещё горел уже увядающий камин, и братья вскоре к нему присоединились. Звонарь стоял в серьёзной позе прямо возле огня: - Садитесь ребят, мне нужно вам кое-что рассказать.
- У тебя проблемы? Если что мы всех отпинаем! - Пробормотал Жок, держа платок у разбитого в кровь носа.
- Проблемы - это мягко сказано. А хуже всего то, что они не только мои…
Жан плюхнулся на диван справа от камина: «Что-то меня сейчас даже «шуткануть» не тянет». За ним на диван сели оставшиеся Пуарье: «Ну давай уже не томи. Что случилось?»
- Пожалуй я начну с самого начала… - И Виктор принялся ходить из угла в угол, рассказывая во всех подробностях всю свою историю с самого инцидента на посвящении. Он объяснил им из-за чего ему было так плохо спать, откуда он хорошо знает Альберта Греция, о том, как Закрин пришёл в себя, и совещании, которое он проводил. - В итоге, даже когда все ему доказали, что я не могу быть одним из этих «пятых», он всё равно решил в этом удостоверится. Вот таким образом я был приставлен к вам на турнир...