— Да, благочинный, — с восторгом в глазах ответил Человек.
Старый толстяк снова бесцеремонно ткнул пальцем в мою иссохшую ручонку.
— Что бог тебе дал, отняв эту руку?
— Трудно объяснить… но много, — как на духу вылетело из моего рта.
Так я познакомился с верховным жрецом Умолкшего. Или Укрывшегося. Или Бога в Себе. Эти жрецы почему-то всё время называли своего «патрона» по-разному.
— Мне передали, что ты взыскуешь надежного убежища от одолевающих тебя врагов, — на диво поэтичного заговорил Тлатольчи — так звали старика. — Я дам тебе его.
Сердце ёкнуло. От надежды и страха.
— Но мне нужно именно надежное убежище… А я даже не знаю, что это за место.
— Ну… оно очень надежное, — Тлатольчи опять улыбнулся. — Это место… под землей. Оно просторное. Находится прямо в Чололлане, но в городе о нем не знают. И за городом — тем более. Вход в него надежно охраняют — и люди, и боги.
Под землей… Я представил, что снова смогу оказаться в темноте, в уединении… Это так манило! Но и пугало.
— А что защитит меня от вас?
Княжич Далекая Тайна, всё это время стоявший чуть в сторонке, не выдержал и подшагнул ко мне, хмуря брови.
— Послушай, четланин, — прошипел он мне прямо в лицо, с трудом сдерживая эмоции. — Это место священно, знают о нем немногие, а бывали внутри — единицы. Ты чем-то заинтересовал благочинных, тебе оказали величайшую честь… а ты тут выделываешься!
Ну, как объяснить парню, что мне его святыни до лампочки. Я хочу лишь покоя и безопасности. Да я бы и в эту нору не полез ни за что… только другой у меня нет. Этот мир полон опасности. Куда ни плюнь…
— Мы можем дать клятвы, — безмятежно глядя на свои руки, сложенные на огромном пузе, влез в мои размышления верховный жрец.
И они их дали. Это был длинный договор. Я уже как-то имел неосторожность заключить сделку, не слишком внимательно обсудив условия… И в итоге оказался глухонемым одноруким калекой на троне, который не стоил и трех копеек. Так что Тлатольчи с Ичтакауэкой пришлось клясться в полном обеспечении моей безопасности, как в целом, так и в частности. Чтобы, значит, ни ножом, ни тыкали, ни ядом не травили, ни голодом и жаждой не морили. И тэ дэ и тэ пэ. А еще не позволят всё это сделать третьим лицам.
Когда шикаланки покорно поклялись уже в сороковой раз, и я почти согласился… выяснилось главное: зовут-то только меня. Одного!
— Не, так не пойдет!
— Но мы не можем пустить в сокровенное место сорок человек! — ужаснулся Тлакатль. — Это не постоялый двор.
— Эти люди — моя главная ценность, — я уперся рогом.
— И мы не оставим их без заботы, — снова улыбнулся старый жрец. — Юный господин Ичтакауэка — далеко не бедствует. У него много земель по югу нашей страны. Он с радостью позаботится о твоих людях. И кров даст и накормит. До тех пор, пока ты будешь гостить у нас.
Я посмотрел на своих. Те молчали. Только в глазах Серого читалось: ты, действительно, этого хочешь?
«А какой у меня выбор, Вапачиро?»
Глава 8
Всеведущий Телевизор
— Это уже Чололлан?
— Нет, владыка, — устало ответил Тлакатль.
Устало, потому что уже, наверное, в десятый раз я снова и снова спрашивал, но каждый раз оказывалось, что это просто очередная деревня. Люди тут жили всюду!
Уже сильно вечерело. Утром мы вышли так, чтобы к Чололлану подойти в темноте. И это было мое пожелание. Нас было немного: несколько монахов, княжич Ичтакауэка с личной охраной. А еще Серый с Вочтуикатой и Отмеченной Спиной.
«Я дойду, докуда позволят монахи, — тихо, но непреклонно заявил Вапачиро. — А потом мы вернемся к нашим. И будем ждать твоих сообщений».
Волновался. Да, я тоже был весь на измене!.. Но, мне кажется, я уже подстраховался, как мог. Конечно, есть вероятность, что все эти шикаланки работают на астеков. Но, если это так… Если нас настолько обложили — то и сопротивляться нет смысла.
Конечно, и у княжича, и у жрецов есть какие-то свои интересы. Но свои! Причем, я подозреваю, что разные. Надо их вызнать… И, возможно, мы сможем договориться. Главная моя задача: доказать им, что сам по себе я более ценен, чем просто пленник, которого можно выдать астекам.
— Это уже город, — шепнул мне Человек, когда небо стало уже едва-едва светлее тверди.
А я и не сомневался, ибо уже вторую сотню шагов пялился на пару черных пиков, которые еще проглядывались на фоне густой синевы.
— Что это?
— Тот, что слева — это пирамида храма Кетцалькоатля, — ткнул пальцем Тлакатль. — Это один из самых почитаемых храмов Пернатому Змею в мире.