Такому, как Петр Петрович, читать можно. Такой человек поймет все как надо.
Глава третья, которая расскажет о том, как Егор и Алеша отправились в гости к фотографу
Почему так получается, что хорошая, солнечная погода наступает обязательно перед экзаменами и потом длится все время, пока ходишь в школу и паришься возле доски, а за окном синее небо, и солнце, и свежая зелень деревьев?
И еще удивительно: случается, экзамены кончились, на целых два с половиной месяца школа закрыта, и, как назло, начинаются дожди. С утра как зарядят — и до вечера…
Вообще погода — штука коварная. Егор очень волновался, что в воскресенье — такой ответственный день — будет дождь и мама может не пустить его в гости к Петру Петровичу.
Егор глянул в окно. Слов нет, погода выдалась нынче на славу, солнце светит вовсю, в небе ни облачка.
Егор выбежал было из дома, взялся за щеколду калитки, как вдруг в дальнем углу двора послышалось деликатное повизгивание. Очень сдержанное, негромкое, но все-таки настойчиво напомнившее Егору о том, что Кузя тоже существует на этом свете и о нем забывать не следует, тем более что Петр Петрович и его пригласил в гости.
Егор подошел к Кузе.
— Пошли, Кузя, — сказал он. — Раз хочешь пойти, то я не против…
Егор любил ходить по утренним, тихим в воскресенье улицам.
Все кругом казалось особенно свежим, как бы обрызганным холодной водой: и чистые тротуары, и пустынные мостовые, и зеленые листья деревьев, и дома, которые еще не успели проснуться и глядели в мир занавешенными окнами.
Алеша ждал его на углу.
— Пошли. Ты Кузю тоже взял с собой?
— А что?
— Нет, ничего. Пусть идет.
Егор низко, до самой земли поклонился Алеше:
— Спасибо за разрешение, а то я боялся!
— Господи, — жалобно взмолился Алеша, — неужели я против Кузи? Я сам хочу собаку, только вот мама не позволяет, пока школу не окончу. Говорит: «Заведешь собаку, она будет тебе мешать уроки делать…»
Егор ничего не сказал в ответ. Что говорить? Только бередить раны.
Грачев переулок, куда направлялись друзья, находился далеко, на другом конце города. Ребята шли долго. Кузя бежал впереди них. И казалось, конца не будет новым улицам, которые открывались впереди.
Дом, в котором жил старый фотограф, был окружен большим тенистым садом. Цвели яблони, издали казалось, на сад опустилось большое снежно-белое облако, и звон стоял кругом, блаженный, нескончаемый звон, — это кружились, жужжали над деревьями осы и пчелы.
Одна оса закружилась над самой головой Кузи — видно, хотела сесть ему на макушку, но Кузя громко залаял, и она отлетела прочь. И в тот же миг из дома вышел Петр Петрович.
— Очень рад, друзья, — приветливо сказал он. — Милости просим!
И, стоя на крыльце, широко раскрыл дверь в дом.
— А Кузе можно? — спросил Егор.
— А как же!
Комната, куда они вошли, была большой, просторной; стол, вокруг него стулья, у стены шкаф, и всюду цветы: на подоконниках, в углах, даже на шкафу, вьющиеся, спускающиеся сверху вниз, с зелеными, красными и золотистыми листьями.
— Сколько у вас цветов, — сказал Егор. — Сила!
— Это комнатные, — сказал старик. — А еще у меня в саду много всяких растений. Вот выпьем чаю и пойдем в сад… — Он погладил Кузю по голове и спросил: — А что дать Кузе?
— Воды, больше ничего.
— Ну что ж, Кузя попьет холодной водички, а мы с вами чай с вареньем. Хотите клюквенное варенье с грецкими орехами? Сам варил.
— Конечно, хотим, — ответил Егор, а Алеша-сластена даже облизнулся.
Чай был очень вкусный, и варенье тоже вкусное; за окном пели птицы, в саду цвели яблони.
Старый фотограф смотрел на них и улыбался. Видно было, что он от души радуется приходу гостей.
В простенке между окнами висел портрет юноши. Открытая улыбка, смуглое, освещенное солнцем лицо, широко открытые глаза чем-то похожи на глаза хозяина дома. Юноша стоял возле дерева, держа одной рукой руль велосипеда. Над головой его спускалась цветущая ветвь дерева.
Петр Петрович взглянул на Егора.
— Это Вадим, мой сын, — перевел взгляд на портрет, — я его сам снял, незадолго до начала войны…
— Он похож на вас, — заметил Алеша.
— Да, говорят…
Егор решил переменить разговор. Он понимал: старику сейчас тяжело, снова вспомнил о сыне…
— В прошлом месяце меня выбрали редактором стенгазеты.
— Поздравляю. Ну и как, справляешься?
— Вроде ничего, — скромно ответил Егор. — Как по-твоему, Алеша?