Мама кивнула головой в сторону Чарли, которая преспокойно разбирала пакеты с едой. На ней была майка Мэтью, уже вся в краске, за ухом торчала сигарета. Клэр достала из кармана пальто телефон: десять пропущенных от мамы и пять сообщений от сына, которому она принялась в спешке набивать ответ.
– Ты звонила Мэтти? Мама, зачем? – она отправила сообщение.
– Я волновалась!
– Я взрослая женщина и вполне самостоятельно дожила до этих дней, с чего мне вдруг становиться беспомощной? Зачем еще нервировать Мэтью? Ему и так сейчас трудно приходится!
– Но когда я разговаривала с тобой в последний раз, ты была явно не в себе! И объясни мне, кто это?
– Чарли.
– Это я уже выяснила, спасибо. Почему она живет в твоем доме, в комнате Мэтью?
– Ну, комната пустует. Вот я и взяла жильца, чего странного?
– А откуда ты ее знаешь, кто она, ты видела ее документы?
– Мама, ну не надо… Спасибо, что заботишься обо мне, я тебя люблю. Я в полном порядке, и да, я проверила ее документы, – Клэр приобняла мать, – я буду кофе, тебе сделать?
– Нет, я не пью кофе во второй половине дня. Зеленый чай был бы кстати.
– Хорошо, мам, – Клэр прошла на кухню, – прости, – тихо шепнула она Чарли.
– Ладно, это было даже забавно. Только предупреди меня, когда еще кто-то из твоих захочет в гости, чтобы я была морально готова. Ну, или просто перекантовалась где-нибудь. Кстати, сегодня инвентаризация в магазине, так что – вернусь поздно.
– А как же ужин? – искренне расстроилась Клэр.
– Перекушу что-нибудь там.
– Подожди, я соберу тебе нормальной еды!
– Да, мамочка! – Чарли рассмеялась, – ну, оставляю вас в семейном кругу!
Миссис Гринвуд отпила чаю и осталась довольна. Клэр видела это по лицу матери, она хорошо могла читать ее эмоции. В семнадцать лет Клэр выбрала университет подальше от дома и давления родителей, и с тех пор весьма формально поддерживая отношения с мамой. Когда Клэр узнала, что беременна, она подумала, что уж точно не повторит ошибок воспитания своей семьи. Но, глядя сейчас на яркую пожилую даму грозного вида напротив нее, Клэр горько отметила про себя, что не только не избежала промахов, но, скорее всего, стала такой же, как и ее мать. Нет, она не была авторитарной и властной. Но она обволакивала Мэтью собой, проникала в его мир, заменяла свою жизнь его. Что же там с абонементом в бассейн? Да она ходила плавать только потому, что Мэтти в это время сам там тренировался.
– Мама, а ты плавать любишь? – спросила вдруг Клэр.
– Не знаю, наверное. Но, помнишь, мы с отцом каждое лето уезжали в Брайтон. И тебя пару раз брали. Однако запах моря тебе не нравился, ты все время кривила нос.
– Да… и к пляжу не подходила. Интересно, это от Генри у Мэтти любовь к воде?
– Кстати, он объявлялся?
– Ты всегда используешь один и тот же глагол, говоря о Генри. Нет, я давно не слышала о нем. И, пожалуйста, ни слова больше, мама! – Клэр уже поняла, что зря упомянула отца Мэтью. Это заводило миссис Гринвуд как быка тряпка, маячившая перед ним.
– Клэр, ну почему ты никогда со мной не…
– Миссис Гринвуд, пока! Приятно было познакомиться! – Чарли появилась в дверном проеме и тут же исчезла, – Я ушла!
Клэр подумала, что в иные дни у нее нашлось бы множество оправданий, чтобы не проводить время с матерью – они с Мэтью всегда были заняты. Но теперь, когда не осталось ничего, общения с миссис Гринвуд ей было не избежать. Тем более та проехала столько миль ради этой встречи.
– Почему ты вдруг спросила про плавание? – миссис Гринвуд допила чай и отложила чашку на столик.
– У меня остался абонемент в бассейн, и я не уверена, что хочу продолжать ходить.
– Проблема самоидентификации, переоценка жизни. Так хрестоматийно для синдрома покинутого гнезда. Я все понимаю, доченька, тебе одиноко без Мэтью, но вот взять в дом девушку с улицы.
– Опять ты об этом. Но Чарли не бездомная кошка, мама. Она работает и обеспечивает себя, платит мне аренду.
– Она работает? Это уже хорошо. А как с этим обстоят дела у тебя?
Клэр держалась из-за всех сил. С каждой фразой мама рушила тот мир, что она пыталась в эти дни выстроить заново. Медленно, шаг за шагом.
– Никак. Мама, я пока разрешила себе не искать ее. Как только я достигну чего-то в этом вопросе, я обязательно скажу тебе. Я знаю, что ты готова мне помочь и ценю это, и разберусь с этим сама. А пока – не стоит даже меня спрашивать. К чему нам эти бесполезные пересуды? Ведь это мое личное дело, мое и только мое, – Клэр как-то легко сказала об этом и выдохнула. Впервые в жизни она осознала, что действительно сама отвечает за свою судьбу, и ни упреки, ни советы матери тут будут не властны.