– Алло, Клэр! – это была мама, – Клэр, слышишь меня?
– Да, привет!
– Ну?
– Ну, что?
– Поздравляю тебя – птенец вылетел из гнезда! Скажи, а Генри хоть как-то уподобился его поздравить? Когда он вообще в последний раз объявлялся?
– Не начинай, мама, – Клэр стиснула зубы.
– И что ты? Уверена, лежишь себе зареванная в постели, оставшись без своего драгоценного сыночка!
– Мама, ты прекрасно слышишь, что я не дома. Я еду в автобусе. Извини, мне неудобно говорить. Спасибо за поздравления.
– Вот! Вот! Вечно тебе неудобно говорить! Но теперь ты-то знаешь, как это, когда тебя покидают собственные дети! Может, будешь теперь чаще обо мне вспоминать?
– Мама, мы виделись месяц назад. Пожалуйста! – Клэр опасливо оглядела салон автобуса, но никому до нее не было дела.
– О, и кстати, у нас тут в нашем клубе открылись танцевальные вечера. По четвергам. Тебе пора уже и про мужчину подумать, в твоём-то положении.
– Мама… Ну, почему, из всех дней, именно сегодня ты…
– Клэр, деточка, я о тебе же беспокоюсь! Иначе, ты останешься совсем одна!
И в этот момент отчаяние, прорвав оборону, с силой накрыло Клэр, оглушительно, как никогда. Да так, что она не могла больше его вынести.
– Все, мам, пока! – она увидела, как открываются двери автобуса, и выбежала из салона.
Где она была? Куда направлялась? Клэр было все равно. Главное, идти, идти, идти. Делать движения, заставлять тело чувствовать себя живым, убегая от мыслей, сливаясь с толпой. Клэр бродила по улицам города, давно потеряв ориентацию и понимание времени. Поднять глаза и осмотреться не было сил. Ее хаотичное путешествие внезапно прервалось, когда она с разбегу наткнулась на что-то мягкое, что сбило ее с ног. Клэр упала, резко почувствовав действительность. В глазах померкло.
– Черт, дамочка! Вы в порядке?
Они сидели на крыльце заднего входа: Клэр до сих пор прижимала пачку замороженного горошка к голове.
– Ты точно хочешь попробовать? – спросила Чарли, которая и была той силой, свалившей Клэр с ног, в спешке добираясь до квартиры за вещами, решив съехать оттуда поскорее. Местечко, конечно, было уютным и дешевым, но на парочку психов-соседей она не подписывалась! Клэр взяла сигарету, вдохнула и разразилась кашлем.
– Чудная ты, – протянула Чарли.
– Кто бы говорил!
На минуту воцарилась тишина. Вкус табака оказался отвратительным, как Клэр и предполагала.
– Отец всегда меня называл белой вороной, – Чарли бросила окурок на ровно постриженный газон и закурила еще одну, – так что мне не привыкать.
– Извини, я не хотела тебя обидеть…
– Обидеть? Меня? Милая, для этого надо хорошенько постараться! Я такой годами была, и это в семье врача! С тремя сестрами, каждая из которых на голову умнее, красивее и более воспитана, чем я!
– Зато, ты художница! Наверняка, самая творческая из них…
– Ага, творческая. Настолько, что отец меня выпер на улицу.
– Господи, за что?
– А, бросила универ, деньги тратила на краски, кисти и выпивку.
– Да… Ну, как мать, пожалуй, я могу его в чем-то понять. Нет, не факт того, что он выселил тебя, нет… Но, если бы Мэтью сделал нечто подобное, я была бы искренне несчастна.
– У тебя есть сын?
– Да. Уже весь взрослый… на прошлой неделе уехал учиться в Бристоль.
– Ах, вот почему ты такая потерянная! Не представляю, каково это. Я вот никогда не была одна: всю жизнь кто-то ржет, жужжит или орет у меня над ухом.
– Да, это многое объясняет, – Клэр усмехнулась.
Чарли вдруг взглянула на нее грозно, но тут же, мягко толкнув в плечо, улыбнулась.
– Еще бы!
– Живи у меня! – услышала, как будто со стороны, свой голос Клэр, разглядывая окурки, разбросанные по ее образцовой лужайке, – у меня есть свободная комната.
– Типа замена сыну твоему?
– Ты на него даже и капли не похожа! Просто чтобы был кто-то рядом.
– Нет, ты реально чудная. Но, знаешь… черт, я соглашусь!
– Вот и отлично! Пойду, сделаю нам чаю, – Клэр потрепала Чарли по голове и ушла в дом.
– Может, есть что покрепче, – вздохнула девушка.
Покрепче в доме нашлось только красное вино. Клэр сильно устала, голова болела, поэтому она молча достала бутылку и бокал, поставила их на обеденный стол перед Чарли и ушла к себе. Она увидела, что Мэтью ответил ей коротким сообщением: «Мама, у меня все в порядке». Клэр напечатала «хорошего вечера» и свернулась под одеялом. Она ждала ответного послания от сына, а телефон все молчал; слезы одна за другой падали на подушку. Но услышав, как включается свет и бежит вода в душе, Клэр почему-то успокоилась и мгновенно уснула.