– В ее успехе будет и твой вклад, Джефри, – тепло ответила ему Клэр. Она расположилась вместе с ним на диване и попивала кофе, пока Чарли курила.
– Не понимаю, откуда в тебе столько терпеливости и благодушия, тебя так родители воспитали? Ты всегда в хорошем настроении и готов прийти на помощь…
– Не знаю, мэм. Я с детства никогда не вешал носа, сколько помню себя… – смутился Джеф, – да и чем уныние и злость помогут? Разве что проблем добавят.
– Джефри, ты – человек-загадка. Но с Чарли твое терпение тебе еще пригодится.
– Точно. Но теперь, когда я дождался своего шанса, ни за что его не упущу. Я ведь понимаю, что сам из тех парней, которые остаются вечными друзьями: добродушный, податливый и удобный. Но даже если с Чарли в конечном счете у меня ничего не выйдет, я буду счастлив уже тому, что есть сейчас.
– Что же, удачи тебе в этом нелегком деле, – улыбнулась Клэр, – а я, пожалуй, уже оставлю вас на сегодня. Спокойной ночи!
Увидев Чарли утром, хозяйка дома поняла, что та не спала и минуты. Она нервно ходила из угла в угол гостиной, каждые полчаса выбегала покурить и не притронулась к завтраку, и когда в дом Клэр позвонили, Чарли была уже на взводе. Знакомым Найджела оказался полный мужчина небольшого роста, ярко и вычурно одетый. Он старался быть приветливым, но отказался от еды и напитков и, глянув на часы, сразу принялся рассматривать картины Чарли. Та волком наблюдала за владельцем галереи и держалась на расстоянии. Клэр же пыталась перенять манеру Джефа всем приветливо улыбаться, но ей это совсем не удавалось. В ожидании вердикта, Найджел легонько тронул ее за плечо:
– Это всего лишь знакомство, а не вопрос жизни и смерти, Клэр, расслабься.
– Как ты не понимаешь, – прошептала она, – это важно.
– Ну, разве что, вот эту, – сухие слова владельца галереи стали итогом всех их усилий.
– Козел, – практически неслышно процедила под нос Чарли.
– Спасибо большое! – Клэр поспешила выразить их с Чарли общую благодарность, – когда можно будет связаться с вами по поводу размещения картины?
– Мой ассистент вам позвонит, – ответил знакомый Найджела, – а вы, мисс Стюарт, лучше бы над своей техникой поработали. Но, отмечу, вы не безнадежный случай, что-то в вас есть. Найджел, ты, кажется, говорил об обеде?
– Да, Ричард, конечно! – Найджел повернулся к Клэр и ее соседке, – всего хорошего, дамы, и спасибо за чай!
– Всего хорошего, Найджел, – ответила Клэр, постаравшись улыбнуться как можно естественнее, – спасибо вам за уделенное время, мистер Блэк! Вы не представляете, насколько мы вам обязаны!
Проводив гостей, Клэр вернулась на кухню, где Чарли сидела с сигаретой в руках.
– Не могу больше курить, меня уже тошнит.
– Мне так жаль, Чарли! Столько усилий и впустую… – Клэр была очень расстроена и обескуражена, она рассчитывала, как минимум, на оглушительный успех картин брюнетки у галериста.
– Что ты! Говорю тебе, это удача, – тихо ответила брюнетка, – знаешь, как напряжно пробиться в мире живописи? И я как чертов Армстронг – сделала первый, но огромный шаг! Просто, после показа я чувствую себя шлюхой. Выставляюсь на обозрение, чтобы продаться. Тьфу!
– Но таковы правила, разве нет? – хозяйка дома присела рядом, – в нашем мире им нужно следовать, чтобы тебя узнали.
– Да, – Чарли тяжело вздохнула, – поэтому то, что ты для меня сделала – бесценно. Каждый художник мнит себя гением, ибо какого фига тогда стараться и посвящать жизнь живописи… И когда из его детища выбирают лишь крошечную часть, понятно, что он чувствует обиду и боль. Но я реально смотрю на вещи, и, поверь мне, где-то внутри себя я прямо смакую свою маленькую победу.
***
Клэр задумалась, стоя перед картиной Чарли с пылесосом в руках, планируя прибрать в гостиной.
– Я все зимние праздники пялилась на этого мужика, и он меня реально бесит, – вытирая пыль, Чарли решительно взяла фотографию с Генри с полки, – можно я выкину этого чувака куда подальше?
Клэр резко обернулась: на нее из рамки смотрел мужчина, которому отдала многие годы, и который больше не будет играть особую роль в ее жизни. Сам снимок она не замечала уже давно: он словно слился с интерьером и с годами въелся в пространство дома, которое сейчас не отвечало ее теперешнему состоянию души. Генри с фотографии будто бы говорил ей, что не хочет прощаться, цеплялся блеском своей улыбки за воспоминания Клэр, принося боль ее сердцу. Напоминал, что еще один важный человек уходил из ее мира, оставляя после себя пустоту.
– Эй, Клэр! Только не говори, что ты решила дать ему второй, или какой там по счету шанс?
– Прости, я задумалась, – Клэр перевела взгляд на Чарли, – конечно, выбрасывай.