— Ага! — Снова обрадовался Молот. — Тоже эту херню заметила, да? Твой немногословный дружок для серва был как пенёк какой-то. Пока Максик ему не пальнул в бочину, этот чёрт вообще на него не смотрел. Ты-то сама за этими шнырями не увяжешься, это понятно. Сразу почует, как ни крадись. А вот молчун, походу, сможет ему на хвост сесть. Если только трогать не будет лишний раз.
Алиса опустилась на сиденье, продолжая напряжённо размышлять. И пока она молчала, я написал и показал Молоту ещё одну записку.
— Конечно, не хочу, ёптыть! — Прочитав надпись, старик оставался серьёзен. — Поэтому, Максик, с тебя слово пацана... Хоть ты и не можешь ни одного сказать... Просто кивни. Короче... Если не получится пролезть следом за сервом — уничтожь его вместе со мной. Да и если получится — тоже дай потом спокойно сдохнуть. А не стоять у них там вечность на полочках...
«Уничтожь»? Это, похоже, гораздо проще сказать, чем сделать. Сам же говорил, что на бойца я не особо похож...
— Ну чего заметался-то, пацанчик... — Заметив сомнение на моём лице, Молот снова начал ухмыляться. — Конечно не дам я тебе с голыми руками на него попереть. Только прогуляться немного придётся...
Алиса снова встретилась со мной тревожным взглядом. «Нельзя ему верить»...
— Да не ссыте вы, молодёжь! Чай, не в церкви — не обманут... — Говорящая голова презрительно закатила глаза. — Твой старик, Алиска, не один тут нычки устраивал. Вон в том гараже в углу со старыми баллонами отсчитай на полу четыре плитки к выходу и две вбок. И достань из-под третьей то, чё найдёшь. Только аккуратно. Должно хватить...
— Что там? — Девушка явно не собиралась наслаждаться сюрпризом.
— Знаешь, чем Институт Снегирёва тут в Балашихе занимался?
— Не-а...
— А ты? — Разочарованный взгляд говорящей головы устремился на меня.
Я тоже озадаченно помотал головой.
— Ай, молодёжь, чё вы вообще знаете! — Наверное, если бы у Молота была рука, он бы ею обязательно разочаровано махнул. — Хотя, поэтому-то я их там и нашёл в своё время... Короче, ВОГи к подствольникам там разрабатывали. Это-то ты хоть знаешь, что такое, Рэмбо столичный?
Я кивнул. И показал недоумевающей девушке выстрел из рук. Потом изобразил полёт гранаты по дуге и взрыв.
— Ну и на том спасибо... Гости там тоже почти всё поплавили. Нелюди, а поди ж ты — лучше вас в нашей военке разбираются! — Снова презрительная ухмылка. — Но отдельные части нетронутые остались. Несколько штук смогли с пацанами скрутить. А «Кастет» для них у меня уже давно с одного митинга притырен был. Мент, наверное, в суете так и не понял, где его посеял...
— Кастет? — Непонимающе посмотрела на нас Алиса. — А зачем для гранат кастет?
Старик снова взглянул на меня с ироничной надеждой. И я торопливо написал девушке о том, что «Кастет» — это такой компактный гранатомёт.
Выждав время, необходимое для оружейного ликбеза, Молот довольно цикнул зубом и подвёл итог своему предложению:
— В общем, Алиска, придумай теперь, как найти вашего испанца без того, чтобы космонавтам меня преподносить. Сама теперь понимаешь — тебе это даже в большем размере не нужно, чем мне. — Он снова покосился на меня. — А ты, молчун, смотри не проотвечайся. И не промахнись, когда надо будет... Я же правильно понял, что слово даёшь?
Я кивнул.
А Алиса, снова крепко задумавшись, обхватила голову руками.
— И я тогда повторю: лучше вообще к ним не соваться просто так. Не те это люди, чтобы с ними переговоры вести. Сразу палить не будут, конечно... Но как поймут, что вы из себя представляете, молодёжь — оберут как липку. А тебя, красавица, ещё и... — Встретив хмурый взгляд из-под надвинутого на глаза капюшона, старик снова скептически цыкнул зубом. — Хочешь верь, хочешь не верь. Но когда сама проверишь — уже поздно будет. Только меня с собой тогда не берите.
— Можно и не просто так соваться... — Начала размышлять вслух девушка, массируя виски. — Можно подстраховаться.
— Ну если только у тебя в закромах дурилка не завалялась.
— Нет, не завалялась... — Всё ещё напряжённо над чем-то размышляя, Алиса глянула на меня. И я всем видом показал, что заинтересован в расшифровке нового термина. — Дурилка это гостинец. Ещё иногда гипнопушкой называют. С ним можно внушить человеку почти всё, что хочешь... Голова только потом болеть будет, но это ладно... Он очень редкий. Просто так его фиг где найдёшь...
— Охрана сервов ими пользуется, я слышал. Но, к счастью, сам не видел. — И Молот поспешил добавить ещё немного справочной информации, заметив, как я снова потянулся к чековой ленте. — Не, молчун, даже не думай. Их и гранатами не взять, это тебе не шныри бледные.В лучшем случае — проинорируют. В худшем — обратно в ствол вернут. Взведённую.
Алиса будто бы пропустила его слова мимо ушей, продолжая размышлять вслух:
— ...Но я знаю, что нужно сделать, чтобы его... Эм-м-м... Чтобы его создать... Сгенерировать...
— О как! — На лице говорящей головы нарисовалось вполне искреннее удивление. — Я смотрю, профессор-то и вправду не зря старался.
— Не зря... — Задумчиво повторила девушка и вдруг поёжилась, словно от холода. Хотя внутри машины, разогревшейся на солнце, было тепло. — Чтобы создать дурилку, нужно переночевать внутри полосы. И обязательно увидеть хотя бы один сон.
Глава 12. Рога, ноги и черепа
— Не юли, Алиска. Я ж не вчера родился. Вижу, что ни хрена мне не веришь. — Говорящая голова подвигала губами и сморщила нос так, как обычно делает человек, смиренно пожимающий плечами, пытаясь продемонстрировать откровенность. — Имеешь право, конечно, не спорю... Но ведь поэтому если сейчас скажу, куда и как лучше идти, где безопаснее — ты ж ведь ни в жизнь не послушаешь. Да?
— Говорить ты можешь, что хочешь. Тебя не заткнёшь. — Почёсывая кота за ухом, Алиса наблюдала, как я закрепляю эту голову на своём рюкзаке сзади. После сбора всех припасов внутри места уже не осталось. И тому, что теперь было остатком от главаря местной банды, предстояло ехать за моей спиной внутри пустой пятилитровой бутыли. Примотанной к рюкзаку скотчем.
— Грубиянка... Как есть грубиянка... — Посокрушался старик для видимости. — Ну хорошо. Давай тогда попробуем, говоря по-научному, пойти от обратного. Учёных-то ты уважаешь? Ну вот и слушай. В застройке сейчас точно делать нечего. Как только местные бродяги да выживалы узнают, что район больше никто не держит, то там начнётся такой же беспредел, как в апреле-мае. Ты вот у деда на даче отсиделась, радость наша... И не видела, на что люди способны, если всего дня три-четыре толком не кормить...
Пока я трещал скотчем, обматывая бутыль, девушка молчала, словно ожидая продолжения этих наставлений по безопасности.
И они незамедлительно последовали:
— Поэтому воронка в Выхино однозначно не твой вариант для ночлега. А пузырь в Пироговке... Если любера заметили дым от вашей хаты... А они его заметили, будь уверена... То, значицца, уже там шныряют повсюду около МКАДа. И дачку вашу провентилируют, и всё что рядом. На предмет недобитков, может, хабара какого. Они вечно меня на вшивость проверяли. Напоремся — в таком состоянии точно не отбазарю.
— Если юг и запад — не вариант, а на востоке — космонавты, значит, остаётся только север? Королёв? Ловко ты мне, конечно, «не сказал» куда идти. — Алиса обозначила кавычки характерным жестом пальцев.
— Ну тут как... — Молот продолжал сохранять маску безразличного равнодушия. — Вообще, я бы вам и на север соваться не рекомендовал.
— И почему же это?
Голова немного помолчала, слегка прищурившись. И ответила вопросом на вопрос:
— А профессор давно крайний раз в Королёв ходил?
— Не помню... Летом ещё, наверное...
— Летом... Ха... Летом в Лосином острове считай курорт был! Псов вот только перебили — и красота. Грибы целыми оврагами, зверьё само в руки лезет, малина в августе пошла — чистый сахар... — Молот мечтательно улыбнулся, но тут же резко помрачнел. — А в сентябре у меня там патруль на МКАДе на связь не вышел. Двое. Думали, что из Мытищ пацаны шалят. Хотя они вроде ровные, но мало ли... Пошли искать тогда. И запеленговали рацию аж возле болот. На Яузе торфяники знаешь же где?