— Ты? Что ты? — и, заглядывая ей в глаза, Брюс вновь засмеялся.
Он обошел рояль и положил свои ладони на руки Джойс, лежавшие на клавишах. В течение нескольких секунд они оставались в этой позе. Просто молча наслаждались прикосновением друг к другу. Затем Брюс обеими руками притянул к себе лицо девушки. Их губы слились в долгом и упоительном поцелуе.
Тела их не соприкасались, но пальцы сплелись, и казалось, разорвать их было немыслимо, а губы снова жадно искали желаемого поцелуя.
Наконец Джойс отстранилась.
— О Брюс!
— Что, детка? Если тебе понравилось, в моем репертуаре есть набор достаточно интересных поцелуев, которые…
— Нет! Мне совсем не понравилось!
— О дьявольщина! А мне показалось…
— Неужели ты ничего не понимаешь?!
Посмотрев внимательней на девушку, Брюс понял, что она готова вот-вот разрыдаться.
XVIII
— Может быть, немного вина? — спросил он.
— Нет-нет, спасибо. На сегодня я выпила более чем достаточно. Если честно, я не привыкла к спиртному, и у меня уже начала кружиться голова. Это приятно, но и немного страшно. Поэтому лучше не подливай мне.
— Наверное, это то, чего мне всегда хотелось. Ты, сидящая напротив, быстро пьянеющая, являешься женщиной весьма неудобной в некотором отношении. С тобой может быть трудно…
Джойс замерла и покраснела. Хотя она и понимала, что именно имел в виду Брюс, что-то заставило ее спросить:
— Что ты хочешь этим сказать?
Голос ее звучал несколько приглушенно от испытываемого волнения.
— Тихо! Спокойствие! Не нужно возмущаться и кричать. Мне бы ни в коей мере не хотелось стать снова участником очередного скандального репортажа… А ужин удался на славу? Как ты считаешь?
— Да, — подтвердила девушка. — Все было отменно, и мне очень понравилось.
И ей действительно понравилось все, кроме горящих глаз Брюса, который почти не отводил от нее взгляда.
За прошедший вечер неоднократно Джойс была готова подняться из-за стола и крикнуть своему визави что-нибудь обидное или разразиться рыданиями. К счастью, каждый раз ей удавалось сдерживаться.
Девушка понимала, что этому постоянно улыбающемуся и уверенному в себе и своей неотразимости молодому человеку, для которого женщина была не более чем объектом для приятного времяпровождения, этому молодому человеку удалось нечто, чего до сих пор не смог добиться никто, — он нашел прямой путь к сердцу Джойс Пауэр. Более того, он завоевал это сердце.
Но он никогда и ни за что не должен был узнать этого!
Девушка предпочла бы, чтобы Мелвин принял ее за легкомысленную и ветреную женщину, нежели явить ему образ печальной бедной влюбленной…
— А скажи мне, Джой… — начал Брюс.
— Да?
— Ты помнишь, что произошло той ночью в моем замке? Детали случившегося хорошо запечатлелись в твоей памяти?
Джойс удивилась, но не подала виду. Ее мысли были заняты другим, и вопрос застал ее врасплох. Она невольно насторожилась и подумала: к чему это вдруг стал клонить Брюс Мелвин? Что бы это могло значить?
— Можешь быть уверенным, мне никогда не забыть этого! — воскликнула она.
Брюс насмешливо улыбнулся.
— Ах, вот ты что имеешь в виду! Ну знаешь ли… — Джойс снова покраснела.
— Нет-нет. Это мне пришло на ум только сейчас. Я имел в виду все остальное и в первую очередь ловушку, которую мы подготовили Ригану, а также заварушку, которая разыгралась после того, как Сэм застиг их. Вот уж не думал, что в старике Ригане еще столько сил. И меньше всего я мог предположить, что Дорис владеет приемами дзюдо. Сэм по сей день еще вынужден ходить в бандаже. Он уверяет, что мисс Дорис заставила его кувыркаться в воздухе как легенький надувной шарик. Конечно, он, вне всякого сомнения, здорово преувеличивает, но и я никогда бы, со своей стороны, не поверил, что такая девушка, как Дорис, способна…
Пустые разговоры успели надоесть Джойс. Важна была суть, к которой она и собиралась перейти.
— Я прекрасно помню все, что тогда случилось, Брюс. Более того, я помню каждое слово, сказанное тобой и сэром Патриком друг другу в тот момент. Помню настолько четко, как если бы выслушала вашу перепалку только что. И особенно мне запали в память твои слова относительно того, что ты не намерен ни при каких условиях продавать свое изобретение и тем более не собираешься позволить, чтобы его похитили. Слушая, я просто восхищалась тобой. Из того, что говорилось, следовало, что тебе наплевать на деньги и известность. Просто ты хотел продавать изобретенное тобой вещество сам, продавать спокойно по приемлемым ценам, ни в коей мере не взвинчивая их. Ты говорил, что не принадлежишь к пиратам финансового мира…