— Готов пойти на твое замужество? Да я сам готов был бы жениться хоть на ведьме, лишь бы был эффект!
— Неужели и Джеф рассуждает точно так же?
— Послушай, мы с Джефом говорили довольно долго и обсудили различные варианты выхода из создавшегося положения. Но пойми, в любом случае ты потом сможешь легко нарушить взятые на себя обязательства… Все мы люди взрослые и хорошо знаем, что подобные вещи происходят сплошь и рядом.
— Да, конечно. Но все это не очень порядочно.
— А-а, оставь, Дорис!
Джойс чувствовала испытываемые Рига-ном беспокойство и нетерпение. Как ни странно, они передавались и ей, и девушка начинала нервничать.
В конце концов, не может же Дорис Риган быть круглой дурой! Она ведь все прекрасно понимает. Или девушка просто издевается над отцом?
— Ты сердишься, папа?
— Послушай, доченька! Рассердить меня достаточно трудно, как непросто было рассердить и твою мать. Конечно, бывают моменты, когда я предпочел бы видеть тебя действующей по-другому. Мне хотелось бы, чтобы ты реагировала на все более живо, цепко. Давай окружающим почувствовать, что в твоих жилах течет не водичка, а кровь.
— А ты полагаешь, что у меня рыбья кровь?
— Да, милая, что-то в этом духе. И поэтому, прошу тебя, забудь на время о всяческих там сантиментах вроде порядочности. Думай в дальнейшем только об интересующем нас секрете, ради которого мы и приехали сюда. Помни, что нам нужно раздобыть его, чего бы это ни стоило.
— Не забывай, мы не единственные, кто пытается завладеть этим секретом, — возразила Дорис.
— Ну и что? Кто не играет, тот не выигрывает! Сдается мне, что не все прибывшие в эти края, да и не все, кто еще собирается появиться тут, могут рассчитывать на то, что им будут помогать красота и очарование, которые есть у тебя.
— Ладно, папа. Ну а что будет, если он упрется и откажется продать нам свой секрет или войти в общий бизнес? Представь, что я не в его вкусе.
— Ты не в его вкусе? Да я уверен, что ты безумно ему понравишься.
— Лучше, если не понравлюсь. Кстати, вполне возможно, что и он не понравится мне.
— Боже мой, Дорис! Понравится он тебе или нет, не имеет ни малейшего значения. Пойми, речь идет вовсе не об очередном увлечении. Все это очень серьезно. Слишком многое поставлено на карту.
— Да-да, папа, понимаю. Может быть, ты теперь пойдешь к себе и мне тоже дашь поспать? — достаточно бесцеремонно попыталась поставить точку в разговоре Дорис.
— Детка…
— Что, папа.
— Ты ведь хорошо все поняла, правда?
— Просто отлично, папа. Ты не беспокойся… Спокойной ночи. Если тебе не трудно, прежде чем уйти, закрой, пожалуйста, балкон. Мне кажется, вот-вот начнется дождь.
Джойс вжалась в стену до боли в лопатках. Она боялась, что ее могут заметить, и тогда неприятностей не оберешься. Она представляла, какой будет скандал, если Риганы узнают, что их разговор подслушивали. Внезапно Джойс услышала скрип закрываемой двери, и одновременно с ним раздался звук первых упавших на балкон капель. Начинался дождь.
IV
Когда они с мамой уезжали из этих мест, ей было пятнадцать, почти шестнадцать лет. Как ей тогда казалось, они покидали этот городок навсегда. И уж она-то, во всяком случае, была уверена, что никогда и ни за что больше сюда не вернется.
Утро выдалось свежим и очень приятным. Накануне прошел дождь. Воздух был чист и прозрачен. Мокрая земля насыщала его пьянящими ароматами полевых цветов, о которых Джойс уже давно позабыла, живя в душном городе, просиживая целыми днями в прокуренной редакции.
Джойс поддела носком туфельки небольшой камушек, с удовлетворением проследив за его полетом. Ей казалось, будто вернулись старые добрые времена, и она вновь была подростком — низкорослой, худой и плоской. Теперь она и воспринимала странным образом все окружающее как девочка-подросток. Садовая решетка и тем более высоченная кирпичная стена, идущая вокруг парка, действовали на нее прямо-таки возбуждающе, заставляя проснуться забытые чувства.
В старые времена она неоднократно пыталась взобраться на эту стену, но всякий раз убеждалась, что стена слишком высока для нее. Но однажды в одно действительно прекрасное утро она обнаружила в южной части стены небольшие выемки на поверхности. Этого оказалось достаточно — используя их как ступеньки, ей удалось залезть наверх. С тех пор Джойс временами имела обыкновение появляться на облюбованном ею месте и сидеть наверху, любуясь открывающейся оттуда перспективой. Сидя верхом на стене, она разглядывала кроны деревьев, блестящую как шелк траву и появляющихся иногда внизу людей.