Ребенок тем временем с любопытством изучал сноуборд, бродя вокруг него кругами и осторожно щупая. Джозеф немного опасался, что тот его испортит, но решил ничего девочке не говорить, чтоб не разрушить хрупкий мостик доверия, который ему таки удалось между ними протянуть.
Оперативник, так и не найдя никакого переключателя, вернул переговорник на место и снова попытался дозваться ученого.
- Ладно. Кошка же по нейтральному пространству шастала, и ничего, - подумал он, приходя к выводу, что Уильям или кто-нибудь, его заменявший, не были настроены общаться с ним в этот момент.
Придется надеяться, что Гектора и его людей не хватит удар, когда они увидят в штабе маленькую гостью.
К счастью, желание девочки полетать на доске оказалось сильнее обиды и неохоты показываться на глаза посторонним людям. Она больше не пыталась убегать и даже позволила взять себя на руки для транспортировки.
Нейтральное пространство встретило их привычной суетой. На прибывшего Джозефа с ребенком в охапке внимания никто не обращал. Последний стеснялся, очень нервничал, боялся и, кажется, начинал жалеть о том, что согласился сюда ехать. Беспокойно озирался и всё крепче вцеплялся в шею своего спутника, грозясь его задушить. С головой кутался в свою тряпку, прячась за тканью от взглядов прохожих.
- Пошли твою кошку поищем, - Джозеф ставить девочку на пол опасался, потому что не вполне был уверен, что она не начнет разрушать всё вокруг себя.
Сначала он прикасаться к ней брезговал, но тщательно это скрывал, чтоб снова не настроить против себя, потом смирился, затем привык. Даже к заползавшим за ворот футболки и неприятно скользившим по коже волосам. Поездкой "островитянка" была разочарована. Она явно ожидала чего-то более увлекательного. Джозеф же, во-первых, сам ездить не умел, во-вторых, боялся уронить свою ношу или потерять равновесие и грохнуться вместе с ней на пол, поэтому, мягко говоря, не лихачил.
- Смотрите, кто к вам пришел, - возвестил он, входя в штаб.
Тут же понял, что зря потратил слова: на месте был только Квирчик. Попугай присвистнул и принялся суетливо бегать вдоль прутьев своей клетки.
- Ясно, - Джозеф тяжко вздохнул и, перехватив заинтересовавшуюся птицей девочку поудобней, высвободил одну руку и приложил ее к уху. - Билл, если вы мне немедленно не ответите, я заявлюсь в научный центр и за последствия отвечать не буду.
- Последствия чего? - тут же отозвался ученый.
- О, так вы тут, - мрачно прокомментировал Джозеф, удерживая пытавшегося спуститься на пол ребенка.
- Только что подошел. Что у вас?
- Я сейчас нахожусь в штабе. Девочка со мной. И очень хочет к своей кошке, - как можно невинней ответил поисковик, жалея, что не мог видеть лица собеседника.
- Вы притащили ее в нейтральное пространство?! - в голосе Уильяма сквозили недоверие и ужас.
- Да. Я пытался с вами связаться - вы не отвечали, поэтому...
- Подождите. Оставайтесь там, - Билл оборвал связь.
Скоро за ребенком пришли и куда-то забрали. Поскольку среди этих людей была женщина-кукольник, явно детей любившая и умевшая с ними ладить, за подопечную Джозеф не переживал. Ей притащили целую кучу разнообразных кукол и игрушек, так что оперативника девочка оставила без сожалений.
- Эй, ты меня слышишь?! - Джозеф бежал к брошенному на парковке сноуборду, полный решимости немедленно приняться за выполнение данного подчиненной обещания. - Алло!
- Да, чего вам? - отозвалась та недовольно.
- Как ты?
- Всё отлично, - слышались истеричные птичьи вопли, звуки выстрелов и еще какие-то невнятные звуки.
- Сейчас буду. Жди.
- Не смейте приходить!!! - в ужасе воскликнула Дейдара.
Джозеф от неожиданности даже остановился.
- Вы мне все испортите! Я никогда вас не прощу, если вы сюда придете! Прокляну!
- А?!
- Ладно, вы меня отвлекаете. Отключаюсь. Пока.
Джозеф даже растерялся. С одной стороны, он считал своим долгом помочь подчиненной, с другой - понимал, что польза от него там будет невелика, и, возможно, Дейдара не преувеличивала, утверждая, что он будет лишь мешаться. Развернулся и медленно побрел обратно в штаб.
Квирчик отрешенно глодал собственную ногу, не замечая ничего вокруг себя. Оперативник плюхнулся в родное кресло и с тоской оглядел безлюдное помещение - все были где-то чем-то заняты. Один он снова чувствовал себя лишним и бесполезным. Что ж... По крайней мере, одно хорошее дело он точно сделал. Джозеф рассеянно протянул руку за книгой-графоманкой и пролистнул страницы без особого интереса. Та всё сочиняла свою декларацию независимости.