Мы отметили встречей мое увольнение. День стал вдвойне счастливым, когда он сказал по телефону, что подъедет через час. Правда, опоздал минут на двадцать, но я этому только обрадовалась – успела хоть что-то сделать со своим уставшим лицом.
– Мне нравится, когда ты обнимаешь меня. Я чувствую себя защищенной, – говорю я совершенно искренне.
Вообще-то не могу сказать, что мне так уж легко делиться мыслями и чувствами, даже с близкими людьми – чаще стараюсь держать все в себе. Но София, профессиональный психолог, влияет не только на своих клиенток, но и немного на меня. Ее уверенный, даже чуть жестковатый взгляд и спокойный голос часто успокаивает девушек у нас на съемках, спрашивая: «Не закрывай лицо, не прячь свой взгляд. Что ты сейчас чувствуешь? Скажи вслух, мы вместе придумаем, что с этим можно сделать».
После этого девушки мнутся, но сказывается опыт работы с психологом – все-таки делятся чувствами. Кому-то страшно, кто-то стесняется. Кто-то не хочет, чтобы его фотографии потом выставляли в моем профиле или на сайте. Кто-то уверен, что выглядит просто ужасно. Все «претензии» София отрабатывает легко и быстро, мне остается только запечатлеть нужный момент.
– Я знаю, – после долгого молчания отвечает Сергей. Его губы прямо возле моего уха, чуть касаются виска. – Может, поэтому мне так нравится тебя обнимать.
Я бы валялась с ним в кровати хоть всю ночь, хоть целую вечность, но не получится. Я знаю, что у него еще много работы, видела заваленный стол. Увы, в какой-то момент и Сергей вспоминает об этом, целует меня в лоб и отпускает объятья. Я наблюдаю, как он натягивает трусы и футболку, как протягивает мне руку.
– Попьем чаю, прежде чем вернуться к работе?
Вообще-то, у меня тоже еще есть дела, но я взяла ноутбук с собой, чтобы сделать все, не уезжая от Сергея. Он знает о моих планах и теперь предлагает хоть продлить момент, когда мы принадлежим только друг другу. И разбавить его чаем, конечно же.
– А что, мне одеваться неположенно? – шучу я, выискивая платье где-то на полу. Уже и не помню, здесь оно с меня слетело или на первом этаже.
– Не знаю. Мне нравится и так. Хотя, если не оденешься, мы до работы можем и не добраться, – улыбается Сергей.
– Ладно, сжалюсь над твоими делами.
Наконец увидела платье – у порога. Прошла к нему, как-то нетипично для себя виляя бедрами. Приятно знать, даже не оглядываясь, что меня провожают жадным взглядом.
– Чай! И только чай! – будто споря сам с собой, ворчит Сергей тихонько и идет следом за мной на кухню.
***
Пока заваривается кипяток, мы перекусываем соленым печеньем. Больше в доме ничего не оказалось, а после жаркого вечера у обоих разыгрался аппетит.
– Как твой институт? – спрашиваю я, чтобы не сидеть в тишине.
– Неплохо. Запустимся не в этом году, конечно, но уже в следующем.
– Почему не в этом?
– Учебный год начинается не в сентябре. Далеко не в сентябре, – тянет Сергей, говоря чуть громче, чтобы заглушить чайник. – Чтобы институт заработал, ему нужны ученики. А это – поступление еще в начале лета. А перед этим – рекламная компания, чтобы к тебе вообще кто-нибудь захотел поступать. Мы заканчиваем всякие финансовые и бюрократические дела, чтобы с сентября только начать рекламную компанию. Причем не только в школах – я ведь говорил, что хочу обучать и тех, кто решил наверстать упущенное во взрослом возрасте. А учить подростков и взрослых – разные вещи. Преподаватели должны проработать программы, которые будут учитывать особенности каждого. В том числе тех, кто приедет повышать квалификацию из сел. Понимаешь, насколько это проблемные студенты?
– Примерно представляю, – отвечаю я. – Какие-нибудь пьющие работяги?
– Не исключено, хотя делать акцент на таких студентах, конечно, не хочется. Но их тоже будет какой-то процент. А вообще это, насколько я могу судить, люди, которые всю жизнь учились на практике. Им бесполезно рассказывать теоремы, конструкции, системы – все будет вылетать из головы.
– Все, кроме того, что можно увидеть на практике? – предполагаю я.
– Именно! – радуясь, что я уловила его мысль, Сергей чмокает меня в щеку и наконец идет разливать чай по стаканам. – Это долгий процесс. И затратный, если честно. Но этот проект у меня не ради денег. Как и твой у тебя.
– Это точно.
Мы пьем чай. Сергей – чуть торопливо, поглядывая на телефон. Видимо, торопится. Не хочу его задерживать и поэтому киваю, мол, не обижусь, если сейчас поднимешься наверх. Улыбнувшись, он уходит в спальню, а я спокойно допиваю чай с печеньем.
Минут через десять поднимаюсь за ним, вхожу в спальню. Сергей сосредоточенно печатает на ноутбуке. Я подхожу к нему, чтобы обнять. Взгляд падает на экран – открыт Телеграм. Знакомая аватарка… Она не меняется уже лет пять. С момента, как я впервые щелкнула его на свой Марк Третий… Макс!
Сергей чувствует, что я застыла, не успев его обнять – просто положила руки на плечи и замерла как вкопанная. Он оборачивается от экрана, внимательно смотрит на меня.
– Рабочая переписка, – говорит он чуть строго. Потом, видимо, замечает в моих глазах слезы.
Я просто не могу их сдержать! Мне уже не больно, не обидно – плевать я хотела на этого Макса! Просто остался какой-то идиотский рефлекс: вижу его, думаю о нем – и все, кран открыт, выпускайте соленую воду. Вот, уже бежит по щекам. Ой, кто-то ее смахивает… Сергей?
Он проводит пальцами по моему лицу, обеспокоенно смотрит в глаза.
– Я так и знал, – не сбавляя строгости говорит он. – Вы знакомы! Почему еще тогда не сказала? Что он тебе сделал?
– Ни… ни…
– Если скажешь «ничего», я тебя укушу.
Пытаюсь восстановить вмиг сбившееся дыхание. Ну почему, почему я каждый раз так реагирую? Ведь нет больше ни любви, ни доверия, никакой надежды. У меня есть Сергей – и сердце отдано ему. Так какого черта она прыгает от вида этого козла, Макса? София как-то раз говорила, что по-настоящему мы отпускает прошлое, когда воспоминания больше не причиняют нам боли. Неужели я все еще не отпустила? Что же тогда нужно сделать, чтобы избавиться от него?
– Ну, Наташ… – Сергей прижимает меня к себе, и мне становится чуточку легче. – Если не хочешь, не говори. Но не думай, что я это так оставлю, окей? Твои проблемы – это теперь и мои проблемы.
Я впиваюсь ему в спину и утыкаюсь лбом в плечо. Вот от этих слов действительно стало легче. Немного отпустило.
– Мы встречались с ним. Долго, – говорю медленно, тщетно пытаясь контролировать голос. Получается плохо. – Несколько лет. Жили вместе. Я думала, это навсегда. – Прикусываю язык. Не стоит, наверное, так говорить при человеке, которого любишь. Но как иначе мне рассказать все? Передать, откуда берутся эти эмоции? – Потом он мне изменил. Я почти что стащила с него девушку. Как оказалось – не первую. Потом долго не могла отойти… Прости, зря я это начала. Не хочу вмешиваться в твою работу.
Сергей ничего не отвечает, только крепче прижимает меня к себе. Мы стоим так несколько минут, пока я окончательно не успокаиваюсь. Сергей чуть отстраняется, приподнимает мою голову за подбородок, убеждаясь, что я в порядке.
– Проверка связи. Улыбаться можешь?
– Ты проверяешь, нет ли у меня инсульта? – отвечаю я. Сергей смеется.
– Шутить можешь, значит уже неплохо. Давай тогда, по делам?
Я устроилась с ноутбуком на кровати, стараясь не думать, что там, в ноутбуке Сергея, маячит ненавистная аватарка. Впрочем, недолго маячит, Сергей почти сразу переключается на какую-то программу с кучей таблиц – не Эксель, что-то понавороченнее.
Дыши, Туся. В этой комнате ты уже однажды вдоволь поистерила, новая пепельница на подоконнике не даст соврать, теперь побудь адекватным человеком. Никакие личные чувства и обиды не должны мешать его делу – я давно это для себя решила. Будет он работать с Максом, или с самим Сатаной (разница невелика) – все равно. Лишь бы Сергей был доволен, лишь бы это помогало ему на пути к его цели. Она выше, чем какие-то обидки из прошлого.