Белобрысый за рулём оскалился ещё сильнее, бурча под нос.
— Куда прёш, красный же…
Калум вышел из авто, нашёл глазами наблюдательный пункт и поклонился, снимая воображаемую шляпу.
— Готово, инопланетная сука!
Алиана спустилась, хмуро зыркнула на Калума, но ничего не сказала. Даже это было странно, если исключить все сегодняшние непонятки в её поведении.
Совместными усилиями приведя ничего не понимающего разведчика в чувства, Алиана быстро донесла до него, что надо сказать.
Серокожий находился в полном нокдауне, а когда поднялся, даже сперва побежал в другую сторону, пока его не окрикнули.
С каждым шагом посыльный набирался сил, его движения становились увереннее, походка всё меньше петляла.
— Дойдёт, — уверенно заявил Калум.
Алиана лишь молча посмотрела на него, так, словно он был пустым местом.
— Ледышка, — фыркнул белобрысый.
Я подъехал к месту, где вели скрытое наблюдение Калум и Алиана. Ещё по пути сюда, они доложили, что послание отправлено.
Чаин и Райан установили взрывчатку. Это на самый последний случай, если не удасться договориться.
Мы двигались в пикапе, весь кузов позади заняь сидящий громила Рал.
Теперь я решил взять его, один из генералов, будет не лишним в переговорах с бывшим рабовла… работодателем.
Когда подтянулись, прошло уже больш шести минут из десяти, которые я дал Омносу на размышления.
— Ты уверена, что он пойдёт на переговоры? — спросил я у хмурой Алианы.
— Да, — незамедлительно ответила она, отводя глаза.
— Ты мне чего-то не договариваешь? — прямо спросил я.
— Это не касается переговоров, — снова не смотря на меня, буркнула она.
— А чего касается? Этой ночи? — вопрос был риторическим, конечно же она переживает за свою честь.
— Десять минут прошло, — отчитался Райан, бережно держа в руках пуль управления от нашей маленькой бомбы.
— Собираемся, штурмовая группа впереди, мы позади.
Быстрым маршем добегаем до перекрёстка, под которым по информации Рала и Алианы главный зал Омноса.
— Начинай, на счёт три, — скомандовал я. — Раз, два… три!
Последовавший за этим взрыв заложил уши, даже здесь, на расстоянии ста метров.
Мы выдвинулись вперёд.
По дороге бойцы держали уже размотанные верёвки, а Рал вбивал металлические клинья прямо в асфальт, фиксируя наш спецназ во главе с Калумом.
Десятка бойцов спрыгнула вниз, за ними с отставанием в три секунды спрыгнула вторая группа бойцов.
Потянулось мучительное ожидание ответа наших диверсантов.
Голос Калума прозвучал в голове так, будто он стоял рядом.
— Босс, вам надо это видеть, кажется миссия может закончится ещё большим успехом. Мы угробили Омноса, повторяю, мы угробили Омноса.
Я подошёл к краю провала, наблюдая за тем, как группа сосредоточилась в центре, занимая высоту на обвалившейся кучи из под которой торчала рука виновника сего события.
Легко соскальзываю с края, делая лишь шаг вперёд.
Воздух шумит в ушах, перед самым падением включаю левитацию и замедляюсь, приземляясь на все две лапы, как правильные человеки.
Картина маслом, босс подземелья раздавлен своей же глупостью.
Качаю головой.
Из коридоров, тоннелей, отовсюду доносятся слитные хоровые пения сотен глоток. Гноллы лают и рычат, вайерис несутся с каким-то боевым кличем.
Всё грозит перерасти в хорошую драку. Но нельзя этого допустить.
Вайерис и гноллы выкатываются волной, будто разом хлынувшая из крана вода.
Но нападать не спешат. Окружают мою группу со всех сторон, пока я мучительно думаю над тем, как использовать ситуацию себе во благо.
Вижу настороженные лица воинов, собачьи оскалы.
Пара ретивых гноллов попыталась напасть с нахрапа, но тут же получила пулю и острый клинок в качестве награды.
Приказываю Ралу и Алиане спустится.
Алиана гибко скатывается пот верёвке, а Рал попросту шагает вниз, как и я.
Вот только у гиганта нет левитации. Но он может кое-что другое.
Его ноги покрываются каменной кожей за доли секунды до столкновения с горой каменных останков дорожного покрытия и перемычек канализации.
Туша падает на гору, вызывая клубы пыли, когда пыль садится назад на землю, все вайерис в шоке отшатываются.
— Ты жив, брат!!? — вопит кто-то из вайерис.
Вперёд выходит серокожий, с виду обычный, ничего конкретного, кожаный доспех и волевое лицо, на голове дреды, будто он укурок, коих много на пляже.
Растаман выпучил глаза и смотрит на Рала, будто на приведение.
— Но отец говорил нам, — он продолжает, не ожидая ответа.
Во-о-о-о-т! Теперь верю, если бы он надеялся на ответную фразу, он бы выдал себя с головой. Я знаю Рала не долго, но могу с точностью сказать, парень не из болтливых. Рыбы точно ему завидуют, ведь по сравнению с ним открывают рот чаще.