— Притор… — как получил в зубы от весело скалящегося охранника. И это, мазафака, было больно! У… зубы…
— И да: как проводник воли короля Ар Густаве постановил: в данном заседании суда каждая сторона может использовать слово «Притормози», дабы опровергнуть слова собеседника или прервать ход заседания только один раз, — точняк сговорились! Вон, какая удовлетворённая рожа у Рыцаря… у-у, гадина… отомщу, забуду и ещё раз отомщу! Будешь знать, как обижать маленьких стеллингов! — …и на данный момент каждая из сторон воспользовалась этим правом. А теперь, сторона наказания продолжит «зачитывать список», — Эр Патер, довольный как кот, сделал приглашающий жест рукой. А я, сдерживая слёзы и баюкая челюсть, вчитывался в системное сообщение.
Задание «Ведьма, ведьма!», опциональная цель — частичный успех!
Превратив своё судилище в настоящий цирк, вы смогли добиться частичного успеха и симпатий публики, даже несмотря на то, что всё было против вас. Остерегайтесь, ибо пойдя против общепринятого порядка вещей, вы нажили себе как тайный врагов, так и тайных друзей.
Уровень успеха: 35 %.
Результат: по факту кражи, после вашего суда, будет проведено подробное налоговое расследование, в результате которого ваш обидчик, вероятней всего, не окажется безнаказанным.
Награда: 5 очков опыта, 1 свободное очко, Воля + 1.
Приз зрительских симпатий: Вы добились того, что ваша история, о храбром стеллинге, дерзнувшем перебить самого Ара, войдёт в местную летопись, как басня «О скале и прыгающем с неё баране». Кроме того, юристы Гелоны возьмут некоторые из ваших слов и приёмов на вооружение; будет создано тайное общество с именем «Тов'Ар'Исч Стеллинг».
Загадочное слово Тов'Ар'Исч будет на слуху и языке у всего города в течение долгого времени.
Э? Э?! А где мои 35 % процентов награды, Система!
…К слову сказать, слово «Тов'Ар'Исч» действительно ещё долго не сходило с языка местных горожан, по вирусной цепочке расползающееся по всему королевству. Секрет «успеха» оказался очень прост — местные видели в этом слове сочетание сразу трёх суффиксов: «Ар», уже нам известное — «Благородный», Тов — обращение к человеку, достигшему мастерства в своём деле, «мастер», говоря иначе, а «Исч», которое самое непонятное и труднопроизносимое — древняя форма приветствия, типа «Здравия желаю вам». Ну, похоже на неё, во всяком случае, ибо напрямую меня не восприняли. Вот и получается, что я изобрел и похвалу, и приветствие. Когда мне разъяснили всё это уже некоторое время спустя, я долго смеялся, прежде всего над собой: вот уж не думал, не гадал, а оказался самым настоящим попаданцем на свою голову…
_________________
[1] Ван — выдум. обращение к человеку торгового сословия.
[2] Феникс Райт — персонаж из игры «Ace Attorney». Адвокат, который всегда защитит неправедно обиженных… сама игра — довольно-таки фарс с точки зрения юридической практики, но его «Возражаю!» стало мемом в среде фанатов.
[3] Батлер — персонаж из «Уминек». Красноволосый парень, главный герой новеллы. Борется с ведьмами и пытается вырваться из заточения с острова. Одна из его «фишек» — в моменты наивысшего отчаяния/воодушевления, говорить «Dame da. Dzen-dzen dame da» (прим. перевод «Так нельзя. Вообще нельзя»).
Глава 5
Глава пятая, в которой есть много ненужных переживаний не по делу, впрочем…
Говорят, люди могут бесконечно смотреть на три вещи: огонь, воду и работу других людей. Работа местного суда была вполне занимательна, особенно для человека, допустим, исторической профессии, или юридической, тоже вполне себе… да даже просто, само по себе, это зрелище было нескучным: вместо статей уголовного кодекса — воззвание к статьям и историям в местном писании. Вместо органа апелляции — само божество. В общем, всё это интересно и любопытно, но только не в том случае, когда вы сами являетесь непосредственным участником, а если быть точнее — обвиняемым. Потому что местная система предполагала только чистосердечное признание и покаяние (ну, суд-то божий, а Шестрирукий за так вешать народ не будет, как бы).
Теперь, я, уже попав в полностью безвыходное положение, мог присмотреться к толпе повнимательней: основную её массу составляли люди в разного рода рясах, более дорогих или дешёвых, но были и прикамзоленные, товарищи в сутанах… Купечество, мастеровые, духовенство всех видов и родов, местное мелкое дворянство… нет, на взгляд я их отличить не мог, но на меня тогда накатила такая апатия, что поток мысли обходился исключительно ярлыками. Не хотелось воспринимать происходящее в настоящем свете.
В конечном счёте, всё свелось к простому: «Совершал ли ты сие деяние, мерзкий стеллинг? Раскаиваешься ли?» Поначалу я пытался оправдываться, но начав разводить словесы, неизменно получал в зубы, поэтому под конец я просто рычал «Нет!» и продолжал замыкаться в себе. Поэтому приговор, который эти благородные мне вынесли, воспринялся сознанием на каком-то отстранении. Подумаешь, сожгут… да хоть хороните заживо. Умирал же уже разок…
Согласен, после сделанного было бы глупо опускать руки, но… вот человек такая тварь, что ему нужно всё время побеждать: победа стимулирует его на новые победы. Не верьте всем тем коучерами[1] на диване, которые рассуждают, мол, «Кто не падал — не поднимался…». Потому что они хоть раз, но поднимались. Им знакомо это ощущение победы и успеха. А вот тот, кто ни разу и не нюхал его, сколько бы ни падал, будет только разочаровываться. Не сказать, чтобы моя жизнь была так плоха, но, всё же, я в ней разочаровался. И желание бороться у меня пропало тогда потому… что я понял, что не будет справедливого суда. Никто и никогда меня не собирался оправдывать. Да ещё и система прокинула с наградой… вот, 1 свободное очко. Куда я его дену, скажите мне?
В общем, на меня всегда нападало такое состояние, когда, в результате твоих действий, даже при всём старании, наступало полнейшее фиаско. Это как… не знаю… запоротый хардкор сейв + 200 часов геймплея (был прецедент), как отменённое продолжение любимого сериала… как начало филлеров в «Хлорке»… В общем, грусть, тоска и полное нежелание что-либо делать. Вот так я себя тогда чувствовал. Возможно, адреналин, который меня как-то гнал вперёд, в тот момент просто иссяк, я не знаю. Но, мне не хотелось уже ни-че-го.
— …и потому, волия Тельпомеша, суд постановил: подвергнуть это отродье, осквернившее этот храм порядка, нанёсшее оскорбление слуге короля… — да, вот это, я понимаю, «Все, что вы скажите, будет использовано против вас», — …сожжению на городской площади. И да свершится правосудие!..
…Знаете, «Сожжение на костре», только на бумаге выглядит поэтично и красиво. В реальности, это процесс довольно жуткий и пугающий: на твоих глазах высыхает кожа, горят волосы, плавится жир… запах, вонь, но главное — крики того, кого туда положили заживо.
Когда, спустя час меня привели туда, к этому постаменту, когда я увидел, буквально воочию своё будущее, меня, что говорится, пробрало. Я испугался. Но больше всего, я испугался даже не самого факта, что мне будет больно, страшно, горячо, нет. Я испугался глаз тех, кто пришёл туда. Холодный расчёт, предвкушение и ни капли сострадание, а что-то привычное — вот что я увидел там. Горожане, дети, взрослые, старики, мужчины, да кто угодно — все смотрели на меня как на жертвенного козлёночка, предназначенного для забоя. И я никогда не забуду тот жуткий ужас. Но что я мог противопоставить? Последнюю волю? Так, как мне объявил потом наш пан Густав, мне за неё зачлись все выкрутасы, включая его личное оскорбление. Я, правда, в тот момент был весьма не в себе, поэтому ответил ему тихо, но в духе, что будь возможность, я сделал бы это снова. Я тогда не приглядывался к нему, а он, по-моему, был очень удивлён такому ответу… Не было и нет во мне пиетета перед местной аристократией. В чём-то такой подход правилен, в чём-то… опасен. Я смотрел на них сквозь призму коммунизма, с его эксплуататорами и рабочими, а этот подход в условиях местных не особо работает. Почему? Ну, это я понял (вернее пойму) намного позже.