Сириус Блэк имел соответствующий вид: веселый, расслабленный, бросающий влюблённо-раздевающие взгляды на Алекто, в вырвиглазной мантии лимонного цвета, с длинными волосами до середины спины, заплетёнными красными лентами. Строго говоря, такой наряд не совсем соответствует традициями, но Сириус всегда был бунтарём, и будет подозрительно, если он вдруг полюбит доскональное следование протоколу. Если он будет играть — его раскроют. Но если он будет почти собой, то все лишь удивятся, как к этому набору качеств присоедилась верность Тёмному Лорду?
Сейчас Блэк пожимал руку Рудольфусу и бурно беседовал с ним. Эдвард стоял в углу, попивая вино, чтобы спрятать улыбку. Молодец, хорошо поработал… Даже я не видел в Блэке ничего подозрительного, никаких следов воздействий. Секрет очень прост: ритуалы, зелья, заклинания и артефакты, имплантированные внутрь тела. Было очень сложно это сделать, чтобы даже в случае если он обратиться в собаку, это работало и не убило его… При полном сканировании в ритуальном круге ты просто увидишь следы странной болезни. Без вскрытия не поймёшь, что Блэк уже давно болванчик. Единственное, что могло его выдать — глаза как у наркомана. Но это проблема решилась очень просто благодаря специально зачарованным контактным линзам. Но на всякий случай из дома мы его выпускать не будем — супружеские обязанности организуем здесь, дом большой…
Я был в парадной мантии зеленого цвета — выбирал под цвет «Авада Кедавра». Для этого случая я даже снял с себя все иллюзии и выглядел не человеком-мутантом, а тридцатипятилетним красавцем. А что? Лестрейнджи в курсе, Блэк никому не скажет, я даже не уверен, что он осознаёт окружающее, а Алекто Кэрроу получит лишние доказательства доверия к её мужу. Наконец-то пригодились бытовые чары по прямому назначению: в первый раз за всё время тут я сделал себе укладку волос.
Хотя, безусловно, удивлённое лицо Кэрроу этого стоило.
— Мой Лорд, я рада что Вы почтили нас своим визитом в истинном виде, — сказала Беллатриса, низко поклонившись.
Беллатриса выглядела роскошно: хороший рост, фигура, роскошные волосы.
— Повелитель всегда интересуется жизнью своих слуг, — ответил я.
Не понимаю я тебя, Рудольфус. Если бы моя жена так себя вела с другим мужчиной — давно бы уже тащил её на принудительную легилименцию и поил сывороткой правды. Хотя Лорд уже очень давно не проявлял никакого интереса к сексу, так что в принципе твоё спокойствие объяснимо.
— Владыка, я не вижу на Вас следов иллюзий, — вежливо спросила Кэрроу, старательно пародируя Беллатрису. Вероятно, любопытство пересилило страх наказания. Хотя я в последнее время без повода в своих пыточные не кидаю, а уж и после того, как узнал про некроэнергию… Вскоре вероятно озабочусь правами лобстеров на безболезненную смерть…
— Рад тебя видеть, Алекто. Нет следов иллюзий потому что на мне нет иллюзий — это мой истинный вид. Вернейшим из моих слуг дозволено знать эту тайну. После того, как Сириус избрал тебя, ты тоже входишь в число особо приближённых, — откровенничал я. Самое время поиграть в монархию, местные оценят…
— Мой Лорд… Ваше доверие для меня большая честь … — ответила Алекто, радуясь, что глупым вопросом к Лорду не вызвала его гнева и старательно кланялась.
Очень непривычно было видеть в глазах Кэрроу страх. В последнее время я не очень часто общаюсь с людьми — материал я держу в бессознательном состоянии, если этого не требует подготовка ингредиентов. Лестрейнджи меня не боятся, о чём думает Снейп я не знаю, а Лили, после того как я спас её от закладок, от монстра-Батильды, привёл доказательства, что не убивал её мужа, стала ко мне более терпимой, хотя после убийства Питера стала немного нервной и мнительной.
— Ещё вина, госпожа? — спросил обслуживающий голем, напоминающий домовика.
Да, возможно я подцепил паранойю от Грюма, но к Блэку не подпускаем даже домовиков Лестрейнджей. Ведь из-за клятого домовика я лишился медальона Слизерина! Поэтому для общения с Блэком Лестрейнджами было сделано пяток глиняных големов уровня подай-принеси-уйди вон, которых можно пинком разломать и не имеющих магических способностей. Именно они и обслуживали нас сегодня.
— Да, — ответила моя гостья с максимальным уровнем презрения и холодности. Казалось, голосом можно заморозить весь Тихий Океан. А в голема не летит пыточное только потому, что он не почувствует боли и разбрызгает вино.