А вот раны от обычного ножа, который у меня в руках для меня вполне обратимы. Я же не собираюсь им мозги в кашу превращать? Даже магглы собакам голову пересаживают, а моё воздействие намного слабее.
Пора. Я подхожу к Драко и бью его ножом в сердце, а потом перерезаю горло. Раздаётся два вопля — от Люциуса и Нарциссы.
Но я сосредоточен. Очень сложно незаметно не дать умереть с такими ранами. Активирую руны на внутренней стороне камня, и активируется система поддержания кровоснабжения. Ведь что такое сердце? Мотор для прокачки крови. У тебя теперь кровь движется магией, я же мастер крови. Да и вытекло её очень мало. А порез на горле, несмотря на титанический замах, очень поверхностный.
А чтобы пацан не испортил всё, я незаметно отправил его поспать после нескольких секунд хрипа.
Теперь подхожу к Нарциссе. Смотрю в её глаза. В глазах Драко была паника, ужас и непонимание. Люциус неуклюже корчился, хотя его путы и без магии удержат башенный кран.
А вот Нарцисса. Её взгляд был совершенно бессмысленным. Никакой реакции на внешние раздражители. Сплошная пустота. Сломалась? Мне это не нужно.
Я очень тщательно посмотрел на неё магическим зрением. Потом вспомнил, чья она сестра. Вспомнил, что Беллатриса сумела сделать на эмоциях. По идее, у Нарциссы не должна получиться беспалочковая магия — она же в магических кандалах. Но я посмотрел внимательнее.
В ней клубилась энергия. Потоки магии сдерживались цепями, но циркулировали в её теле. Очень быстро. Странно.
Попытка самоубийства? Не похоже — тогда надо быстро разбить себе голову, а тут равномерная циркуляция. Самоподрыв? Вряд ли… Я смутно припомнил одну книгу из библитотеки Блэков, которую мне давала почитать Беллатриса в своё время. Что-то там про кровную защиту… Нет, в моём ритуале не место чужой магии.
— Легилименс! — сказал я, направив на неё палочку. Через секунду я проломил её защиту, успел кое-что выловить, а потом меня вынесло назад.
Посмертное проклятие. Она готовится к нему. Она умрет, но и заберет с собой жизни всех, кто здесь находится.
— Ты так похожа на свою сестру, хоть и блондинка, — сказал я почему-то очевидное.
Странно. В невербальной беспалочковой магии она не замечена и особую силу не имеет, наверное, это опять клятая сила любви, хорошо я вовремя заметил.
Она вроде вербалист, но вдруг имеет понятие о рунном способе контроля силы на примитивном уровне и теперь судорожно пытается составить руны у себя в разуме?
Я телекинезом ударил Нарциссу по щеке. Брызнула кровь, зубы полетели на пол, но в ее глазах появилось осмысленное выражение. Ты молодец, Нарцисса, но тебе далеко до сестры и ты плохо переносишь боль.
Ты не боевой маг. Но ты всё равно очень хороша. Я вновь нанес удар телекинезом. Опять кровь и ненависть, снова появившаяся в ее глазах. Ты не владеешь рунами, и только поэтому еще не произошел выброс силы. Ты решила убить себя и свою семью, испортив мои планы, при этом по возможности убить и меня. Хотя ты сожалеешь о том, что я умру легко.
Я снова ударил девчонку. Какая неистовая ненависть — пришлось отгонять дементора.
Она ещё пытается концентрироваться. Надо прекращать с телекинезом, у неё уже челюсть сломана, а то не доживёт до встречи с ножом.
Я использовал Круциатус. Она обмякла. У неё не осталось никакой концентрации. Ты молодчина, ты не знаешь одного. Я не умру от твоего проклятия — моя защита слишком мощная, но тебя бы это не остановило.
Я замер над ней, занося нож.
А хотя что-то в этом есть. Надо будет попробовать с Беллатрисой сексуальный экстрим: ее руки и ноги стянуты кожаными ремнями. Про ротик девчонки и говорить не хочу, зато как задорно торчит ее обнаженная грудь! Может, стоит попробовать такую позу с Беллатрисой в более мягком варианте и в других апартаментах?
Ладно, потом подумаю. Сглотнув слюну и отогнав приятные мысли, я ударил Нарциссу в сердце, а потом перерезал горло.
Даже тут она умудрилась мне подгадить: то ли я слишком аккуратно действовал после Драко, то ли у неё грудь слишком большая. Результат один — не пробил сердце насквозь. Это не очень хорошо, но пришлось наносить второй удар в грудь. В этот раз всё прошло как надо.
Нарцисса булькала кровью, пока я стабилизировал её состояние, а Люциус издал дикий визг. Потом сыпал проклятиями. Словесными, не магическими. Дав Люциусу насладиться её «предсмертными хрипами», отправил её поспать. То, что сын и жена дышат, Люциус заметить не мог — все жертвы были связаны так, что не могли видеть ничего, кроме потолка.