— Зовите меня как хочется, — предложила она, сбросив халат. — А как я так выгляжу?
Он смотрел на свою обнажённую жену. Из плюсов: очень хорошо, только смуглая кожа — всё-таки Испания не Англия. Но были моменты, которые всё портили. Возраст. Рост — на церемонии она была на каблуках, а сейчас босиком и была довольно низкой, и главное — полное отсутствие груди и ягодиц. Он что, фестрал на кости кидаться? Одним словом, несмотря на его воздержание больше нескольких месяцев и на похожесть её жены с Беллатрисой никакого желания он не чувствовал.
— Давай сначала поговорим, — предложил он. — Почему у тебя нет болевого шока? Что за церемонию брачных Уз использовал твой отец?
— Всё согласовано с мистером Эдвардом Лестрейнджем, — сказала она, вновь накинув халат. — Я точно не знаю, но эти мастера крови такие странные!
— Твой отец тоже мастер крови? — спросил он, используя легилименцию. Про это в досье не написано, хотя в общем понятно почему.
Он попытался незаметно оказаться в разуме своей жены, но она просто отвела взгляд, прикрыв глаза рукой.
— Вы можете лезть куда угодно и чем угодно, но легилименции не надо, — ответили ему.
— Прости, — собщил он. — Как ты воспринимаешь этот брак?
— Не так уж и плохо, — ответили ему. — Браки всех моих сестёр были договорными, а из тех вариантов что были для меня, вы — самый богатый и самый молодой.
Честно.
— Только меня смущает, что вы слишком много пьёте, — сообщили ему.
— Это нервы, — ответил Рудольфус. — Если ты хочешь, мы можем повременить с исполнением… «супружеского долга».
— Бессмысленно, — ответили ему. — Я ничего не имею против Вас и нашего ребёнка.
Рудольфус снова выпил. Так, надо прекращать пить. И обдумать ситуацию.
У него была заготовлена целая речь, но он не стал её использовать.
— Мне надо подумать, — сказал он.
— Подумать можно и в процессе, — ответили ему, пытаясь повеситься на шею.
Но он был под заклятием ускорения и легко увернулся.
Да, не такой жены он ожидал… Спасибо тебе папа, досталась мне мечта педофила…
— Я Вам не нравлюсь? — спросили его.
— Нравишься, — ответил он. Ты напоминаешь мне кого-то… И она тоже отзывалась на имя Белла… Только вот желания нет никакого.
Какой позор — он бегает от женщины, которая хочет с ним переспать. Надеюсь, отец не подглядывает.
— Я настолько безнадежна? — спросила его Изабелла.
Однако лицо эмоций не выражало, она словно о погоде спросила.
— Ты в курсе, что дети в 13 лет себя так не ведут? — ответил он вопросом на вопрос.
— Глупо ожидать стандартного поведения от представительницы древнего Тёмного Рода, которая всё свободное время проводит с Омутом Памяти, полном описания средневековой жизни?
Рудольфус снова выпил. Ладно, алкоголь не проблема, он наверняка найдёт себе новую печень… Даже знает где искать.
В это время девочка выложила на стол из кармана халатов зелья.
— Возбуждающие зелья. Оборотное. Зелье старения. Может быть я Вам понравлюсь в восемнадцать? Тридцать? — спросила она.
Происходящее напоминало дурной сон. Соплячка 13 лет пытается вести в отношениях. Очень захотелось… Нет, не трахнуть её — выпороть.
— В тебе нет ничего святого, — продекларировал он очевидное.
— Если тебе это важно, то я могу съесть портрет Дамблдора, — сообщили ему с улыбкой.
— У тебе есть портрет Дамблдора? — сказал он.
— Собираю вкладыши с шоколадных лягушек. Неужели тебя заинтересовало моё предложение? Я вообще-то пошутила, но если это поможет…
— Нет! — сказал он. — Давай подумаем до завтра, — предложил он с надеждой.
На секунду в его душе что-то шевельнулось. На какой-то миг он понял Сириуса Блэка, но только на миг.
— Ладно. Пойду посплю. Но может быть мне можно тебя поцеловать? Чтобы к семнадцати годам привыкнуть к твоим поцелуям?
Даже идиот бы заподозрил подмену. Но её проверил отец, подмены быть не должно. Да и как её проверить, если он совсем не знает Изабеллу? Империус наложить? Ладно, посмотрим что будет.
Интерпретировав его молчание как согласие она поцеловала его, тут же разорвав поцелуй и облизав губы.
— Ты точно девственница? — спросил Рудольфус.
Она рассмеялась. Почти как Беллатриса…
— Точно.
— А где научилась целоваться?
— На яблоках тренировалась. Веришь?
— До знакомства с тобой поверил бы. А если правда?
— Семейный Омут Памяти. Там много всякого, — просветили его.