— Весь человек укладывается в понятия «Стимул-реакция»? «То есть всё что делает человек он делает только ради себя"? В твоих рассуждениях есть ряд изъянов. Как же любовь? Человек может пожертвовать собой для других.
— Инстинкт размножения - это то же самое, что инстинкт самосохранения. Человек стремится выжить, просто он так устроен. А размножение… Каждый ребёнок содержит половину твоих генов, поэтому с точки зрения арифметики без разницы, выживешь ли ты, или двое твоих детей, или четверо внуков. А вот трое детей уже выгоднее, чем твоя жизнь. В этот раз человек просто жертва эволюции.
— Своеобразный взгляд, — ответил Альбус. — А помощь посторонним людям? Человек может сделать нечто, не ожидая награды.
— Я не фанатик, Альбус. Я ничего не буду делать ради духовной валюты. Если у тебя есть конкретные предложения — давай обсудим, — сказал я.
— Зачем люди помогают друг другу в повседневной жизни? Тысячи причин, — продолжил я. — Самая простая — когда бежишь от нунды, не надо бежать быстрее нунды, надо бежать быстрее самого медленного убегающего. То есть помощь друг другу — это создание безопасного буфера между собой и проблемами. Да и люди не счеты: они используют не подлинную информацию, а самую вероятную оценку, что могут использовать. Поэтому их оценка событий не всегда совпадает с фактическим содержанием, во многих случаях их альтруизм — просто неверная оценка системы свой-чужой. С точки зрения арифметики, живая природа устроена так, что её обитатели стремятся обеспечить выживаемость максимального количества своих генов вне зависимости от того, в чьих телах они находятся. Люди следуют чувствам, а чувства рассчитаны на абсолютно другие условия проживания и численность людей. Именно неверная оценка свой-чужой и порождает альтруизм.
— И чем больше в человеке гордыни, тем уникальнее он себя считает и тем сильнее он склонен спасать себя, прикрываясь другими, — предположил Альбус. — Именно так в твою схему укладывается крайний эгоизм?
— Если ты бессмертен, то тебе ни к чему жертвовать собой ради других, даже своих детей, — сообщил я. — Ты ведь где-то в глубине разума и сам всё понимаешь, Альбус. Два пути к вечной жизни в этом мире: часть тебя живёт в других или ты не умираешь.
— Очень однобокий взгляд на жизнь. Я говорю тебе про квадрат, ты мне про четыре отрезка. Слизеринцев называют эгоистами, на самом деле у них просто узкий круг «своих», ради кого они могут рисковать жизнью. Обычно это семья. В твоём случае — весь мир замкнут только на одного человека, на самого себя. У Гриффиндорцев наоборот, широкий круг «своих», включая вообще всех людей, — поведал мне директор. — Забавно, что два столь разных факультета столь похожи. Но в твоих умозаключениях есть ряд ошибок. Твой эмоциональный нигилизм я не могу исправить. Ты просто посмеёшься услышав про сострадание или про то, что будь немного иначе, ты мог бы оказаться на месте своих жертв. Поэтому я зайду с другой стороны. Ты уверен, что ты бессмертен? Уверяю, пытались не умирать очень многие. И никому не удалось, разница только в числе тех, кого они утащили за собой. Надеешься на Тёмную Магию? Массовые убийства и месть иногда получались, но что-нибудь путное — никогда. Более того, ты всё делаешь в предположении, что смерть — окончательный конец. Это не так!
— Вот только не надо мне говорить: «Том, смерти нет!». Смерть реальна. И я в отличие от тебя с ней борюсь, а ты просто сдался, приняв её за факт! Ты считаешь меня животным, которое использует свои силы, чтобы получше устроиться, а сам просто плывёшь по течению, не пытаясь ничего изменить!
— Смерть реальна. Но это не конец.
Я посмотрел на него как на умалишённого. Где же мои бойцы?
— Не веришь? А если я смогу тебя убедить? — спросили меня.
Не понял?
— Тебе это не удастся, — поведал ему я.
— Польсти мне. Представь, что у меня это получилось, — сказали мне с доброй улыбкой.
— Думаешь тебе удастся показать мне театральное представление, а я расплачусь и сдамся?
Альбус устало вздохнул.
Где же мои бойцы? Я уже четвёртый раз сигнал посылаю, кто-то должен был прийти! Я не чувствую ни атаки на защитный купол, ни попыток экстренно связаться со мной. Неужели старик как-то временно заблокировал сигнал?
Ладно, если подкрепление не идёт к Волан-де-Морту, то Волан-де-Морт идёт к подкреплению.
— Альбус, может быть выйдем? Не хочется заливать твоей кровью лабораторию.