— Хозяин, вам пора тренироваться, — сообщила мне Нагайна.
— Минутку, дорогая. Давай я тебе стихи прочитаю?
— Как хотите, Хозяин.
Когда Том был в России, он использовал самый простой способ изучения языка: ритуал на основе жесткой легилименции по отношению к носителю языка. Жертвой был выбран маггл. И этот маггл знал пару стихов на русском.
Вот например это, «Пленный рыцарь»:
Молча сижу под окошком темницы;
Синее небо отсюда мне видно:
В небе играют всё вольные птицы;
Глядя на них, мне и больно и стыдно.
Нет на устах моих грешной молитвы,
Нету ни песни во славу любезной:
Помню я только старинные битвы,
Меч мой тяжелый да панцирь железный.
В каменный панцирь я ныне закован,
Каменный шлем мою голову давит,
Щит мой от стрел и меча заколдован,
Конь мой бежит, и никто им не правит.
Быстрое время — мой конь неизменный,
Шлема забрало — решетка бойницы,
Каменный панцирь — высокие стены,
Щит мой — чугунные двери темницы.
Мчись же быстрее, летучее время!
Душно под новой бронею мне стало!
Смерть, как приедем, подержит мне стремя;
Слезу и сдерну с лица я забрало.
— Хозяин, а кто такой рыцарь? — спросила меня Нагайна.
— Это как Альбус, только в железе, — ответил я.
— Бородатый пидарас в железе? — попыталась уточнить Нагайна.
— Да, Нагайна, именно так, — с усмешкой сказал я. Без Нагайны пришлось бы себе попугая трансфигурировать. И тренировать его говорить…
— Я не понимаю, Хозяин. Вы говорили, что Альбус вас поимел. Значит вы тоже — пидарас? — спросила Нагайна.
— Нет. Я феерический неудачник. Давай не будем о грустном, особенно об Альбусе.
— Может поедим, Хозяин? — спросила меня Нагайна. И почему у меня фамильяр не свинья…
На фразе про еду меня слегка передёрнуло. Еду нельзя наколдовать. У меня нет ничего, из чего можно вырастить еду. У меня нет даже банки консервов, чтобы увеличивать её объём и протянуть хоть немного. Я бы ел Нагайну, а она потом бы опять возрождалась, но фениксы не съедобны.
Сотворив обезболивающее заклятие и чары против кровотечения, я сотворил из воздуха обычный нож. Несколько ударов ножа, и моя рука лишилась солидного куска мяса. Серия взмахов палочкой — и шмат мяса увеличился до размеров козлёнка. Часть мяса в сыром виде отправилась к Нагайне, которая начала есть, а другая часть отправилась запекаться уже для меня.
Новая серия пасов палочкой — и моя рана зарастает без шрамов. Скоро и объём тканей восстановится. Как же я тебя ненавижу, Альбус… А человечина и вправду похожа на курицу…
Есть здесь нечего, а умирать не хочется. Три месяца без еды никто не выдержит. Поэтому решение я нашёл очень быстро: автоканнибализм. К счастью, благодаря магии это оказалось возможным. А наколдовать воду в достаточных количествах — просто. Зато теперь я знаю много способов готовки мяса. Жаль, что из приправ только поваренная соль — это можно наколдовать, как и воду.
Возможно, это заключение и есть план Альбуса. На моём месте кто-то бы подумал, переосмыслил и раскаялся бы. Но не я. Заключение лишь наполнило меня злобой к Альбусу, теперь это личное…
Пойду посплю, потом потренируюсь.
Мне снился сон. Я шел по разрушенным улицам маггловского города, под вечным туманом Англии и низким небом. Но тут в небе возник Альбус Дамблдор в виде ангела, а нимбом ему служила согнутая Бузинная Палочка, испускающая могучие потоки магии.
Я приказал его атаковать и мои войска кинулись вперед, ведомые мной, но Альбус просто выдернул волосок из своей бороды, разорвал его пополам, пробормотал странное заклинание и мы все мгновенно превратились в ничто.
Проснулся я в холодном поту. Как же мне надоел этот Альбус, даже во снах от него покоя нет, лучше бы как в прошлый раз приснилась голая Беллатриса.
Альбус, как ты это сделал? Понятно, что ты как-то переделал мою картину, но как? Это же как посчитать все кирпичи в Лондоне с точностью до одного — теоретически возможно, но на практике — нет.
У меня есть только одно объяснение: пока все Гриффиндорцы в Хогвартсе получают пароль от гостиной, Альбусу достались пароли от реальности. Он их выучил наизусть и бубнит про себя, когда ему что-то надо.