Вскоре я уже прятал свой последний «крестраж» в сейф в доме под Фиделиусом. Отлично, все пять на месте.
Теперь надо быстро заканчивать ловушки на Альбуса и готовить приманку. Жаль только моя фантазия иссякла — никак не могу придумать ловушку, куда спрятать пятый крестраж. Ладно, придумаю что-нибудь, в крайнем случае Элисону в Отдел Тайн подкину, это будет эпичный бой в Министерстве все против всех, после этого можно будет Министерство не захватывать — там ничего не останется.
А ведь мне надо ещё и разобраться в структуре защитных чар дома Блэков — это надо же, неосязаемость! И решить, стоит ли использовать Грима.
Привычным движением я взялся за хроноворот, и Волан-де-Морты отправились по делам. С хроноворотом надо что-то делать — старение никуда не девается, а идёт по фактически прожитому времени. Стариться день за десять мне не хочется. И пусть я теперь могу выглядеть как угодно, смерть от старости это не остановит. Конечно, радует, что я теперь не только «Тот-Кого-Нельзя называть», но и «Вездесущий» (спасибо хроновороту), но в таком ритме я для стороннего наблюдателя протяну максимум лет тридцать. Этим уже занимаются Мозги и бригада заимперенных маггловских генетиков.
У меня есть ещё одно дело. Кто я такой, чтобы отказывать верному слуге?
В середине ночи Волан-де-Морт, заранее договорившись, явился на зов Рудольфуса Лестрейнджа.
— Она спит? — спросил я.
— Да. Когда она спала, я её поцеловал, смазав губы сонным зельем. Только я прошу Вас — независимо от результатов, проверьте и её семью.
Вдруг что-то интересное найду? Если не у неё, то у её семьи? Всё-таки потомки Тёмного Лорда, хапнувшего в своё время пол-европы и часть Америки. Наверняка у них есть что-то интересное или хотя бы знают, что и где искать. А может и не найду — откуда у хиреющего рода нечто ценное? Тогда хоть разомнусь.
— Конечно, Рудольфус.
Честно говоря, я не верю, что найду нечто стоящее. Подумаешь, у девушки специфическое воспитание. Большинство Слизеринцев фанатеют от чистоты крови и Тёмного Лорда. Всё искусство пикапа, если выкинуть любовь, можно уложить в два предложения: будь сильным, будь богатым. С точки зрения логики, фанатеть от Тёмного Лорда выгодно: куча денег, куча рабов, делай что хочешь. Плюс возможность изменить тело как угодно и для чего угодно. Правда, у дилетантов нет мыслей об огромном количестве врагов, что придётся постоянно кем-то притворяться, чтобы получить хоть какую-то поддержку и что каждого ждёт свой Брут. Это не говоря про подвохи Тёмной Магии, где надо быть очень аккуратным, чтобы остаться в своём уме и с душой…
А то, что она боится легилименции, это вполне логично и является положительным ответом при тесте на мозги. Да и мало ли что она может скрывать? Вдруг с сестрой спала? Или влюбилась в брата Рудольфуса, который с ней магией занимается? Мне такие тайны не интересны.
Но если я вдруг найду проблему, то я знаю хорошее решение по методу Локонса: Обливэйт. Нимфадора Тонкс после этого стала образцовой.
Но к чему гадать, когда можно проверить?
Я подошёл к спящей Изабелле, прикрытой одеялом, и коснулся волшебной палочкой её головы.
— Легилименс!
Глава 59. Тёмный Лорд придумывает сказку.
Остатки июня и июль поглотили трудовые будни. Разнообразием были только отлучки в Германию, где я работал батарейкой и воздействовал магией на заготовку голема. Голем представлял собой довольно большую змею, которая должна занять почти весь объём сейфа Лестрейнджей. Первоначально Шульц хотел его сделать адамантиевым, полым внутри. Но оценив силы вероятного противника, мы сделали цельноадамантиевым с двумя глазами из крупных камней-накопителей от Рогатого Змея. Больше всего пришлось повозиться, когда я приделывал к этому конструкту душу змеи для анимации.