— Альбус… Я тут подумал… Наверно, мои видения всё же всегда верны.
— Очень интересно послушать. Почему же?
— Как называет охрана мою камеру? — спросил он.
— Зачем тебе это? — спросил его Альбус.
— Ведь «бездна», да?
— Намекаешь, что ты стал сверхчеловеком и оказался в бездне? Просто совпадение. Проблема в том, что ты стал сверхчеловеком по возможностям раньше, чем стал человеком по духу…
Он правда оказался в бездне. Но он не хотел стать сверхчеловеком, он всего лишь хотел общего блага. И он его не добился. Или… Добился?
Ежегодные визиты Альбуса продолжались долго. Больше всего это напоминало какое-то затянувшееся сватовство. А Геллерт думал и думал. Пока не понял всё и не высказал это Альбусу в 1975 году.
— Зачем тебе моё раскаяние, Альбус? Оно входит в пытки? То есть истина столь очевидна, что её непонимание — признак умственной отсталости, и это ты должен понять перед смертью?
— Нет, Геллерт. Это нужно тебе, а не мне, и тем более это не пытка.
— Зачем? Ведь с твоей точки зрения, даже если твои слова верны, — это неважно. Возможно, я спятил, а возможно, и нет — для всего находится какая-то причина. Оправдание для любого деяния. Однако чем чудовищнее ситуация, тем сложнее должно быть оправдание. И уже ничего не исправишь. Действительность — это то, что навсегда останется со мной. Жизнь измеряется не годами, а поступками. Я уже всё совершил. И ничего уже не совершу. Занятия посмертным психоанализом ничего не изменят. Всё остальное — твои ощущения собственного превосходства, и впечатление, что ты бы сделал значительно лучше, если бы делал ты, — полная ерунда.
— Я бы хотел… Мне бы страшно хотелось, чтобы некогда — очень давно, кое-что из сказанного и кое-что из сделанного не было. Если бы мы всё знали уже тогда, ты бы, возможно, стал другим человеком — не тем злобным, психически ненормальным, которого я сейчас вижу перед собой. И я бы хотел, чтобы ты понял — всё могло быть по-другому, если бы ты действовал иначе. Часть твоих мечтаний бы сбылась, и мир бы стал лучше. И всё-таки мне очень жаль — произошла напрасная трата возможностей и отличного материала, из которого бы вышел отличный человек или правитель.
— Позволь теперь поговорить мне, — начал Геллерт. — Я долго думал над ситуацией. В принципе, возможны два варианта общего блага.
— Два варианта? Ты уже понимаешь, что есть несколько решений? Поздравляю, ты растешь, — сказал Альбус.
— Смотри, вот мы зажимаем линейку в тиски, — начал Геллерт.
— Само собой, тиски — это Статут Секретности? А линейка — наше прекрасное общество? — издевательски перебил Альбус.
— Именно. Так вот, линейка может быть в тисках вечно не меняясь. Но если на линейку надавить рукой сверху, то она выпучится либо влево, либо вправо, других вариантов нет…
— Давай ближе к теме, — прервал его Альбус.
— В чём проблема? Маги слишком сильны. Вот, например, ты можешь полностью игнорировать закон, который тебе не нравится. И принудить тебя никто не сможет. Есть два решения проблемы. Первый — государство без общества. Когда сильные держат власть и осуществляют свою волю. И чем они сильнее, тем лучше. Это был мой путь. Но есть и второй путь. Общество без государства. Это когда маги столь слабы, что никто из них не может сам изменить систему. Для этого надо осуществить запрет всей мощной магии и не убить, нет, всего лишь дискредитировать идею следования за сильным магом. И тогда в магическом мире будет возможен прогресс.
— К чему ты это говоришь? — спросил Альбус.
— Во время Первой мировой старый магический мир получил травму. А Вторая Магическая его добила. Каковы итоги войны? Запрет и осуждение ряда идеологий и идей, освобождение колоний и многое другое. Запрет по-настоящему мощной магии. Всё это было бы невозможно без войны, но война не началась раньше, а если бы началась позже — ядерное оружие могло бы убить планету. То есть я проиграл, но этим я победил. Я никогда не хотел быть сверхчеловеком — это просто средство. Я хотел построить общее благо. И пусть это будет то общее благо, о котором мечтал ты, — это не так уж и важно.
Улыбка сползла с лица Альбуса Дамблдора.
— Геллерт, ты просто… безумен. Война не может быть во благо!