А Бог пусть рассудит. Как там говорят… Если мое, то вернется.
И вот сейчас, выкинув из головы все печали и размышления, я надолго засела в клановой библиотеке, пытаясь выбрать что-нибудь для легкого чтения. Школу-то я так и не окончила. Даже выпускного у меня не было, теперь уже никогда не будет – стоит признать, в чем-то я даже смогла понять Эдварда и Элис, когда они говорили о том, что каждое, даже самое маленькое и незначительное событие человеческой жизни, неповторимо и важно.
Дверь хлопнула и я поняла, что кто-то вошел в библиотеку. Стоящая за лабиринтом стеллажей, я была невидима для посетителя, и хотела уже выйти, как стала невольной свидетельницей чужого разговора. Разговора, который явно не предназначался для моих ушей. А вот голоса я узнала…
Как не узнать голос своего любимого и той, что планомерно рушит наше с ним счастье?!
- Камилла, вы даже не понимаете, о чем говорите. Этот разговор лучше отложить «на потом», а еще лучше – вообще забыть о нем.
- Но почему, господин? Почему? Чем я хуже других? Неужели вы думаете, будто я недостойна счастья?
Послышался тяжелый вздох.
- Камилла, я вновь прошу вас не называть меня так. До господ мне далеко…
- Но ведь вы и есть господин, - с притворством в голосе, понятным, впрочем, только другой женщине, воскликнула она, - вы мой наставник, и я должна слушаться вас. Значит, вы мой господин…
- Это скоро закончится.
- Но это не главное, - произнесла она, - главное – что вы господин моего сердца. Вы, вы и только вы, Деметрий.
- Камилла, я…
- Нет, Деметрий. Вы, определенно, отказываетесь признавать тот факт, что я тоже женщина. Причем женщина влюбленная. Влюбленная в вас… Разве любить – это плохо? Плохо быть нужным кому-то? Я понимаю, быть может, мои чувства не нужны вам, они вас тяготят, стесняют. И любовь моя – лишь моя беда. Но не вменяйте мне это в вину. В чувствах своих я не виновна. Я всего лишь слабая и беззащитная женщина, чье сердце переполнено любовью к вам, и даже открыться - уже преступление против меня самой, но я не властна над собой, увы. Решите же вы мою долю…
Вот стерва!!! Сучка… говорит, как по писанному. Словно речку льет.
Господи, как все это пошло, неужели Деметрий не видит, насколько наигранно и фальшиво она себя ведет? Неужели это незаметно? Нет, только не он, он не попадется на такую простую женскую уловку, это уже слишком.
- Камилла, вы прекрасны. Вы чисты, невинны, нежны… Вы – идеал любого мужчины. И я был бы счастлив любить вас, однако есть обстоятельства, что выше нас самих. Вы были правы, за свое сердце мы порою не в ответе. И я просто не могу от…
Мое мертвое сердце остановилось. Наверное, теперь уже навсегда. “Вы чисты, вы – идеал… счастлив любить вас… за сердце не в ответе…” Перед глазами поплыла пелена от яда, что, словно слезы, стоял в моих глазах. Я не видела ничего вокруг себя. Мир растворился. Будь я человеком, ей-Богу, я бы упала. Я хотела бы вцепиться ей в волосы, уничтожить ее, растоптать, но что же толку? Мне нужна была его любовь, а жалость, или, что еще хуже, презрение или разочарование в его глазах я не перенесу. Это больше меня, увы…
Как хорошо, что они меня не видят, а мой талант блокирует талант любого, и даже Деметрия.
Но этот мир решил меня добить сегодня. Потому что Камилла, взяв быка за рога, уже и не планировала отступать. Не дав Деметрию договорить, она, судя по всему, его поцеловала.
Секунда, две… Протестов со стороны парня я не услышала. Их поцелуй все длился. И до меня донесся шелест платья…
И только в этот миг я поняла, что проиграла. Деметрий выбрал. Вольно или невольно, но он сдался под напором ее чувств ли, страсти ли, или женского коварства… Уже не важно, ведь он выбрал ее.
Боль ядовитой стрелой распрямилась в груди и я, напуганная понимаем произошедшего, невольно резко отшатнулась назад, сметя неловким движением пару книг со стеллажа. Вампирская скорость достойна любого восхищения. Она поистине творит чудеса, если можно так выразиться. Но на этот раз чуда не произошло. Я умудрилась поймать книги без лишнего шума, но, увы, задела книгу на другом стеллаже. Потом еще одну…
Мои танцы с бубном между книжными стеллажами окончились эпично, но вполне ожидаемо: одну, да упустила.
Скрываться дальше было просто бесполезно. И поняла это не только я.
Камилла с вскриком отскочила от Деметрия. Парень сделал пару шагов в мою сторону и громко произнес:
- Кто здесь? Выходи…
- Здесь кто-то был? О, нет, здесь кто-то был… - полушепотом запричитала ложная скромница.
Я бездумно вернула пойманные книги на ближайшую полку, подняла предательницу, выдавшую меня, и вышла.
Нас отделяло метров десять. Нас отделяли целые столетия. Нас отделяли опыт, знания, жизненные цели и интересы, отношение ко многим вещам. Нас отделял весь мир. Я и Деметрий… Мы ведь так не похожи… И с чего мое сердце решило, что мы можем быть вместе?
- Извините, я… Я не хотела вам мешать, - без дрожи в голосе произнесла я и на тяжелых, негнущихся ногах вышла из библиотеки. Почему-то именно сейчас, в этот миг мне не хотелось сбегать. Только не так… Признавать себя проигравшей я не хотела.
Я больше не убегу. Я больше не боюсь. Я больше не покажу своей слабости. И меня больше нет.
Вампирский мир убил меня.
И пусть…
Однако через сотню метров я все же сорвалась на бег. Стремясь ускользнуть от боли и ревности, я сама не знала, куда держу путь. Быстрые ноги просто несли меня в неизвестном направлении, пока в голове бились одни и те же мысли.
Мысли о том, что Деметрий был прав.
========== Глава 14. “Свершение”. ==========
*
спустя неделю
pov Белла
Амелия сказала, что это моя вина. Вообще-то, я думаю, что она права. Да вот толку-то от этого ни на грош.
Да, я сглупила однажды… Но кто не делал в своей жизни ошибок? Такие вообще есть?
Очень сомневаюсь.
Мне же мои ошибки не простили. Что в принципе закономерно. Ведь Деметрий был прав: мир вампиров очень и очень жесток. Здесь не прощается ничего. Каждое слово, каждый поступок имеет последствия. И ничего уже с этим поделать нельзя.
Вдоволь наревевшись, и, что есть мочи, запустив об стену злосчастным томиком Декамерона, выдавшим меня в библиотеке, я по факту пришла к выводу: у меня на данный момент есть два пути. И оба они могут привести как к успеху, так и к поражению.
Хотя есть и еще один. План коварный, жестокий и ужасный. Но хватит ли духу у меня, глупой и слабой Беллы Свон, бросить вызов всему миру?
Но для того, чтобы думать об этом, я должна сначала понять, как в этом мире выжить, и что я могу сделать для себя конкретно в этой ситуации.
Сначала я пыталась вести себя как ни в чем не бывало. Но ничего и не происходило: я не делала никаких подвижек к тому, чтобы объясниться с Деметрием, и он не делал… И все выглядело так, словно он мне ничего и не должен. Оно правильно: не должен. Но тогда выходит, что и я не должна. Однако в данной ситуации, как мне кажется, парень обязан был как-то… ну, хотя бы попытаться оправдаться. Я не знаю, что он надумал и к каким выводам пришел, но я чувствовала, что перемены грядут. Деметрий почти избегал меня, зато с Амелией и Камиллой (особенно, с Камиллой) он стал проводить все свое время. Я понимаю, клятв верности мы друг другу не давали, но наши отношения вроде как начали зарождаться, и вдруг… лично с точки зрения моего воспитания и мировоззрения, это выглядит так, словно из нас двоих Деметрий уже выбрал ее. Он не оттолкнул эту женщину, не стал проводить с ней меньше времени, не перестал быть с ней так же вежлив в учтив… словно их разговор и поцелуй в библиотеке были чем-то нормальным. Со стороны – так вообще казалось, что эти двое встречаются. Я сгорала от ревности, но, нацепив броню безразличия, решила не делать шаг первой. Пусть уж он сам выберет.
Однако находиться рядом и ежедневно лицезреть эту счастливую парочку я не могла. Для чего и попросила у Аро отправить меня куда-нибудь подальше на время. Разумеется, не раскрывая истинных причин, я ведь не полная идиотка. И хотя Аро и так знал всю подноготную каждого из нас, я пришла к выводу, что знать, и услышать от меня лично – это разные вещи.