Марина распаковала концентрат и, поморщившись, съела щепотку.
-Погоди, я сейчас поймаю крысу.
-Не надо, – испугалась она.
Ясно – пока не готова. Но рано или поздно придется заставить себя есть
все, что посылают Джунгли.
Я не настаивал, тем более, что сильно устал и гоняться за крысами мне
не хотелось. Но без костра нам будет тяжело - подмораживает. Подойдя к
скелету, я отодвинул его в сторону вместе со стулом. Скелет застучал костями и
уронил голову, сердито клацнув челюстями.
Разломать трухлявый стол не составило труда, а вот соорудить костер из
его обломков оказалось сложнее.
Клубы сизого дыма устремлялись к потолку, зависали, словно в раздумье,
нехотя подтягивались к окну и исчезали где-то за крышей.
Наконец, вспыхнул огонь.
Я сел у костра, и, как и прошлой ночью, стал смотреть на склоненное
красивое лицо Марины. Красивое? Никогда не употреблял это слово. Какая, к
черту, в Джунглях красота? А вот Марина восхищалась заснеженным лесом…
Выходит, красота была и есть, но я не видел ее - не умел видеть?
-Марина?
Девушка подняла голову – она заматывала тряпицей ногу.
-Расскажи о Ленине.
-Интересно? – засмеялась.- Погоди, закончу…
-Как мозоль?
-Намного лучше.
Она обулась, протянула ноги к огню.
-В книгах бывших не только про Ленина написано. Оказывается, у них было
много разных героев, плохих или хороших… Ленин, кстати, скорее плохой, – я так
поняла.
-Почему же его вырезали из камня?
-Не знаю,- Марина кашлянула.- Книг бывших осталось мало, да и то они все
повреждены огнем и водой. Ты будешь слушать, не перебивая?
-Буду. Рассказывай.
И она рассказала. Но не о Ленине. Замерев, я слушал, что когда-то на
месте Джунглей была страна под названием Россия, в которой жили и трудились
люди. Им было горько и радостно, холодно и тепло, они голодали и были сыты,
воевали и мирились, занимались науками, литературой, искусством, сеяли хлеб и
летали к звездам. Не знаю, так ли хорошо рассказывала Марина, или что-то от
бывших осталось во мне, но я вдруг увидел Россию – увидел ее всю -
величественную, холодную. Ее города, села, ее леса, озера и реки, ее фабрики и
заводы. Ее народ.
Не дослушав до конца, я вскочил и подошел к окну. Марина умолкла.
Снежные вихри носились над площадью, внизу хлопала сорванная с петель
дверь.
-Андрей?
Я скрипнул зубами.
-Когда я узнала, мне тоже было тяжело…
Украдкой стерши рукавом влажную полоску, появившуюся на щеке, я
прилег у костра лицом к стене.
6
ПОЛЕТ НАД ДЖУНГЛЯМИ
Я проснулся в полутьме.
Замер, прислушиваясь. Ровное дыхание Марины, как шелест травы…
Ага, вот опять! Похоже на стон.
Что это?
Нащупав автомат, я поднялся. Осколок штукатурки пискнул под ногой.
Марина пошевелилась, задышала чаще.
Ночь и погасший костер, а в комнате почти светло: луна. У окна намело
сугроб.
Осторожно ступая, я обогнул Марину и вышел в коридор.
Снова этот звук. Прямо из соседнего кабинета…
Подняв автомат, я двинулся по трухлявому ковру.
Заглянув в дверной проем, увидел кучу пепла посреди комнаты, окно,
сугроб, а слева, в углу, – что-то длинное, черное, похожее на сверток. Сверток
пошевелился. Держа автомат наизготовку, я приблизился.
На полу лежала старуха: седые космы разметались вокруг головы, глаза
ввалились, кожа высохла.
Рот, напоминающий пещеру, дрогнул, искривился; за хрипами и стонами я
расслышал:
-Пить.
Этот игрок проиграл. Ему не уберечь свою Теплую Птицу. Приученный за
последние дни к состраданию, я опустил автомат и вытащил из ножен заточку,
собираясь прекратить муки старухи.
-Только попробуй.
Я обернулся: Марина. В глазах - зеленые огоньки. Она подошла вплотную,
и вдруг, коротко размахнувшись, ударила меня по щеке. Я перехватил руку, до
хруста сжал: зверь взвился на дыбы. Марина не поморщилась, спокойно и твердо
глядя на меня. Из ее глаз исходила сила, - и испуганный зверь спрятался в
Джунглях. Я отпустил ее руку.
-Скотина, - негромко сказала девушка, растирая запястье.
Присела на корточки перед старухой, погладила седые волосы.
-Пи-ить.
-Я хотел прикончить ее, чтоб не мучилась,- пробормотал я: щека горела.