смолистым запахом. Бор скрывал терминал - невысокое, но длинное и широкое
строение, огороженное колючей проволокой. К нему примыкали еще несколько
зданий; это - ЯДИ – Ядерный институт, организация, ради которой построен город
с многоэтажными домами и общежитиями для сотрудников. После остановки
первого в мире атомного реактора, сворачивания программ, многие были
уволены. Работу сохранили лишь единицы.
Например, Кузьмич.
Андрей дошел до будки с турникетом и шлагбаумом. Нелюдимого вида
старик потребовал предъявить документы. Вот ведь чудак – знает всех
сотрудников наизусть, но каждый раз требует предъявить документы.
-Здравствуйте, Кузьмич, - сказал Андрей, улыбаясь про себя. Показал
старику красную корочку: «Андрей Сергеевич Островцев, старший научный
сотрудник».
Кузьмич кивнул, протягивая руку к кружке с чем-то черным. Чай или кофе?
Андрей отвернул рогульку турникета, пошел по асфальтированной дорожке
к проходной. Под голубым навесом, притороченным к левому крылу здания,
млела «Тойота» Невзорова, – значит, начальник уже на месте.
На проходной ни души. Андрей прислонил к электронному турникету
именной чип. Раздался короткий писк – прозрачные створки разошлись в стороны,
пропуская старшего сотрудника. Человек со стороны был бы удивлен наличием
современных пропускных систем внутри главного корпуса ЯДИ и общим
невзрачным, даже, пожалуй, ущербным состоянием Института. Все здесь было
словно затянуто пылью – стены, потолок, пол. Человек со стороны был бы
удивлен, но таковых в ЯДИ не бывает.
Навстречу Андрею показалась Клавдия, женщина лет сорока, работница
Прикрытия. Казалось, и она слегка припорошена пылью. Клава несла в руках
какие-то бумаги.
-Здравствуйте, - холодно кивнула она, отворяя дверь в кабинет начальника
Прикрытия Алтухова.
Андрей очень редко общался с людьми из ЯДИ-Прикрытия, а с Алтуховым
даже никогда не разговаривал – не его начальство.
Быстрым шагом он прошел через темный коридор, не встретив ни души,
свернул налево, преодолел еще один электронный турникет, спустился по узкой
каменной лестнице и замер у белых дверей лифта.
Здесь Андрею пришлось открыть портфель и покопаться в нем среди
дисков, бумажек, флешек. Выудив электронный ключ, он коснулся им тускло
мерцающего зеленого кружка. Где-то внизу послышалось сумрачное гудение,
точно очнулся от многолетней спячки древний подземный дух.
Отворились дверцы, Андрей вошел в белоснежную пасть лифта.
Всегда, когда он спускался в нижнюю часть – это занимало не меньше
минуты, - представлял пласты породы, медленно проплывающие за стенками
лифта – толстые слои песка и глины, грубый известняк, полонивший на веки
окаменелых животных. Лифт напоминал шкалу барометра – только вот что
показывает этот барометр?
Засекреченный, или Подлинный, ЯДИ привычно распахнулся перед
Андреем широким пространством с многочисленными ходами, коридорами,
лестницами, дверьми – не верилось, что здесь трудятся всего-навсего десять
человек.
В Подлинном ЯДИ все новое, блестящее – от самого маленького шурупа до
компьютера. С потолка льется мягкий свет, усиливая контраст с темным, как
пещера, ЯДИ Прикрытия. Впрочем, для жителей Обнинска, да и для всей страны,
исключая небольшую когорту посвященных, именно ЯДИ Прикрытия - подлинный
ЯДИ. И Андрей – в когорте посвященных. Временами он чувствовал гордость,
ощущая причастность к чему-то великому, а иногда – страх: «А для чего,
собственно, мы это делаем?». Если Невзоров узнает об этой рефлексии – одним
увольнением не обойдешься… Андрей никогда не афишировал в разговорах с
коллегами свои раздумья, просто добротно выполнял свою работу.
Пройдя в раздевалку, Андрей повесил плащ на крючок, поставил чемодан в
шкафчик. Взял с полки белый халат.
Электронные часы не стене показали «8.40».
Сняв темные очки, Андрей надел обыкновенные – с широкими
расшатанными дужками.
Подойдя к зеркалу причесаться, задержался на некоторое время,
рассматривая себя. Унылый взгляд, всклокоченные волосы; очки сидят на носу
совершенно по – дурацки… И этот белый халат…
«Гарри Поттер, выросший и ставший дантистом… Дантистом в