-Куда, падла! Нам тебя не надо.
Черная, сплющенная с двух сторон рожа возникла передо мной; неширокий
конец длинной палки устремился мне навстречу. Я успел уклониться, и,
ухватившись за палку раненой рукой, - от боли в голове взорвалась бомба -
дернул.
Палка осталась у меня.
Застонав от напряжения, я подтянулся на одной руке и влез на крышу
вагона.
В центре узкой площадки металлическая коротконогая печка выбрасывала
в черноту снопы искр; ловя тепло, к ней жались игроки.
Некоторые жарили крыс, насадив на заточенные прутья.
-Эй, вы, какого хрена?
Почему «вы»? Я оглянулся: рыжая стояла за мной, настороженно глядя на
игроков. Прицепился банный лист. Жаль, что я ее не сбросил.
Парочка наиболее смелых игроков (а, может, тех, кому больше всех надо),
поднялась из-за печки, но я погрозил им палкой:
-Хотите полетать, суки?
Они присели и занялись крысами.
Стараясь не задевать согбенные спины, я пробил путь поближе к печке и,
положив перед собой палку, сел на холодное покрытие вагона. Рыжая
примостилась рядом, стала смотреть на огонь.
Я уже понял, что нам… тьфу! мне,- повезло. Игроки здесь собрались
хлипкие; удивительно, что им вообще удалось попасть на крышу – наверное,
садились в Начале Пути. В глазах у большинства – тусклая мольба: «Не тронь
меня».
Однако, кое за кем нужен глаз да глаз - хотя бы вон за тем остролицым, что
до белизны в костяшках пальцев сжимает припрятанную на груди заточку, или за
этим одноглазым рослым игроком, что так жадно поглощает крысятину, едва не
касаясь мордой огня. Была б рука здорова, я занял бы его место у печки.
- Подай крысу, – приказал я сидящему за моей спиной хиляку, оттесненному
от печки к самому краю крыши. Тот, бросив затравленный взгляд, дотянулся
костлявой рукой до широкого деревянного ящика и подал мне еду.
- Ловец тоже давай.
Игрок послушно протянул деревянный заточенный прут. Я насадил на
ловец крысу и полез к огню. Сидящие у печки неохотно расступились, и моя крыса
зашкворчала, разбрасывая во все стороны капельки жира. Одноглазый,
прищурившись, разглядывал меня с деланным равнодушием, время от времени
громко отрыгивая, - обожрался, сволочь. Тем не менее, я заметил, как он
задержал взгляд на моей раненой руке. Вот ведь, не обмотал вовремя, дурак.
Крыса, исходя жиром, зарумянилась, и я поспешил на свое место, не желая
с искалеченной рукой драться за место у печи.
Отличная жратва. Сытная, без химического запаха. Я жадно откусил, и тут
с изумлением увидел глаза рыжей, в которых были не голод и зависть, а
отвращение. Да кто ты такая?
-На, попробуй.
Отстранилась с испугом. Пожав плечами, я занялся едой, стараясь не
замечать брезгливых гримас этой самки.
Ночью звезды горят и на небе, и в лесу. Не повезло тем, кто не попал на
Поезд.
Я смотрел между ветвями деревьев, проносящимися над головой. В такие
ночи - темные и холодные, со звездопадом и луной - странные мысли роятся в
голове. Неужели, и вправду существует либо когда-нибудь существовала сила,
более могучая, чем Джунгли? Какая это сила и где она? Там, где светят звезды?
Но почему тогда не дает знать о себе? Почему, как самый сильный из игроков, не
подчинит жизнь или не уничтожит ее? Вот и эта рыжая… Что в ней - сила или
слабость? Почему она не побоялась удара в спину? Откуда в ней это спокойствие,
если она слаба?
- Поляна! Готовьте дубины!
Я схватил палку, вскочил. Вместе с другими отбойщиками ринулся к краю
крыши. Поезд замедлил ход. Вот и Поляна. Два игрока ожидали свой последний
шанс. Один из них прыгнул сразу, и, получив удары от оравы отбойщиков первого
вагона, угодил под колеса. Второй выжидал, похоже, нацеливаясь на последний
вагон. Поезд преодолел поворот и ускорил ход. Я посмотрел назад - на Поляне
уже никого не было, а к лежащему на железнодорожном полотне телу метнулись
из лесу плотные тени. Законная добыча тварей...
Отбойщики, довольные скоротечностью битвы, побросали палки и полезли
к печке. И все же где второй игрок? Нагнувшись, я увидел темный комок спины.
Отступив на полшага, приготовился как можно резче ткнуть палкой, чтобы попасть