уже спешили наперерез. На бегу я нажал рычажок автомата, как учила Марина,
выстрелил, но не попал. И снова за дело взялась Марина. Одна из тварей упала
на бок, другие остановились, обнюхивая мертвого сородича.
-Скорее.
Еще две твари выскочили из дебрей. Я полоснул свинцом и на этот раз – о,
чудо! - завалил сразу обеих. Черт подери, неплохая вещичка.
У комля и выше ствол дерева оказался гладким – не на что наступить ногой,
не за что уцепиться. Хотя до ближайшего сука я мог бы допрыгнуть… А вот
Марина…
-Ну-ка.
Я присел. Она сразу поняла. Подошвы ботинок больно впились мне в
плечи, но Марина, поднятая вверх, ухватилась за сук, вскарабкалась на дерево.
-Андрей.
Я оглянулся. Не меньше десяти крупных тварей бежали сюда по свежему
снегу.
Подпрыгнув, уцепился двумя руками за сук. Теперь надо подтянуться… О,
дьявол! Ну почему на крыше вагона я не съел хотя бы три крысы? Где мои силы?
-Чего ты, слабак?
Что-то странное колыхнулось у меня в груди и, сжав зубы, я сделал подъем-
переворот.
Твари запрыгали внизу, разевая пасти. Я прицелился было, но Марина
схватила меня за руку:
-Не трать попусту заряды.
Ну вот, она опять права.
Твари повизгивали, кидаясь на ствол дерева.
-Давай повыше залезем, - предложила Марина.
Мы вскарабкались почти на самую вершину.
Туча наползла на луну. Снег усилился. К утру наметет сугробы – это плохо.
Тем временем, привлеченные запахом крови, на поляну спешили все
новые и новые твари. Марина с отвращением следила за пиршеством. Эти
создания пожирали сородичей.
-Лучше не смотри,- посоветовал я.
Но она не могла оторваться - жутковатые зрелища привлекают.
Визг тварей, словно чем-то шершавым, тер мозг. Скорее всего, пиршество
продлится до утра…
Но что произошло со мной пару минут назад? Почему от окрика Марины, от
этого слова слабак я нашел в себе силы влезть на дерево? Не связано ли это с
болтовней о бывших – странных людях, сожравших самих себя, как твари на
поляне? Неужели что-то связывает меня с ними? Меня, игрока?
Голова гудела. Надо бы ухитриться поспать, иначе завтра мы не пройдем и
пары километров. Я принялся развешивать автоматы и рюкзаки по веткам, прочно
накручивая лямки. Марине надоело смотреть на тварей. Повернувшись, она сонно
следила за мной.
-Сними ботинок, - приказал я.
Марина послушно стащила обувь, сморщившись от боли. Нога маленькая,
узкая и удивительно белая – ну, не игрок она! Мозоль не очень большая, но
прорвавшаяся – клочок кожи над красной ранкой.
-Помажь.
Я протянул пузырек с желтоватой водой: однажды мне пришлось вброд
переходить ручей, я был бос, как раз из-за мозолей, и заметил, что эта вода
облегчает боль.
–Все не выливай.
Пока Марина врачевалась, я осмотрел ботинок. На пятке топорщился кусок
коричневой кожи.
С помощью заточки я выправил ботинок и повесил его на ветку рядом с
автоматами.
Снял куртку, протянул Марине.
-Обмотай-ка ногу.
-Не надо.
-Завтра не сможешь идти.
Она капризно изогнула губы и, взяв куртку, обмотала вокруг ноги, связав
рукава. Ну вот. Теперь нога не будет мерзнуть, а к утру мозоль должна
затвердеть.
Пора устраиваться на ночлег. Мне уже приходилось спать на деревьях, и я
давно усвоил, что главное – не свалиться спросонья. Достал из внутреннего
кармана веревку – только бы ее длины хватило на двоих.
Держа один конец в правой руке, другой перекинул через ствол дерева и
схватился за него левой рукой.
-Лезь сюда.
Марина полезла ко мне сквозь ветви.
-Осторожно, – крикнул я, когда она покачнулась, едва не сорвавшись с
дерева.
Прямо у ствола ветви толстые, удобные для спанья.
-Обмотайся веревкой.
Марина послушалась.
Я связал оба конца веревки суровым узлом.
Несмотря на впивающуюся в спину кору, затекающие руки-ноги, Марина
скоро уснула, свесив голову на грудь. Рыжие пряди из-под шлема закрыли ее
лицо, и я не мог видеть, как она дышит.
Я посмотрел вверх. За ветками чернело небо. Денек выдался суетливый,