(Он убирает отчёт в ящик стола, направляется к шкафу со спиртными напитками, берёт бутылку виски и наполняет стакан до краёв.) Я достаточно наработался за эту неделю. Я никогда не выхожу из кабинета, представляете? От восхода до заката. День за днём. Это плата за то, что управляешь, за то, что берешь на себя ответственность и всё такое. Как я. Чёрт побери всё это.
Он пьёт. Лаш, в свою очередь, берёт стакан и наполняет его.
Лаш: Вы часто покидаете этот кабинет, господин директор, нет?
Рут: Что?
Лаш: Я говорю, что в действительности, вы часто уходите из кабинета, нет?
Рут: Когда?
Лаш: Когда вы идёте к вашим пациентам, например.
Рут: Это моя работа. Это не отдых. Я говорил об отдыхе, я не говорил о работе.
Лаш: А.
Рут: Впрочем, я отказался навещать пациентов. Незачем это. Напрасная трата энергии.
Лаш: Я не верю своим ушам, господин Рут.
Рут: Не утруждайте себя с этим «господин Рут».
Лаш: Если бы я ожидал услышать от вас нечто подобное, господин Рут!
Рут: Не утруждайте себя называть меня «господин Рут», я вам говорю.
Лаш: Но мне всегда казалось, что вы рассмаириваете как директор этого учреждения, что посещение пациентов — одна из самых важных ваших инициатив вашего мандата… господин Рут!
Рут: Послушайте, Лаш! Я вам многое прощаю. Но не воображайте, что я вам всё прощу.
Лаш: Нет, господин директор.
Рут: Если вы думаете, что у меня не достаточно силы, чтобы оставить от вас мокрое место! Ха! Одной рукой!
Лаш: Я знаю, господин директор.
Рут: Одной рукой, Лаш!
Лаш: Да, господин директор.
Рут: В таком случае, не очень-то хитрите, понятно? Вы рискуете пожалеть об этом.
Лаш: У меня нет иллюзий по поводу моего будущего, полковник.
Рут: Не называйте меня полковник!
Лаш: Но вы были полковником, не так ли, полковник?
Рут: Так точно. И не самый большой дурак, можете мне поверить.
Лаш: Позвольте добавить, что вы сохранили выправку военного человека.
Рут: Вы находите?
Лаш: О, да.
Рут: Ничего удивительного.
Лаш: И интеллект, который значительного выше среднего.
Рут: Это- характеристика военного.
Лаш: Правда?
Рут: О, да. Кстати, некоторые совсем не блистают, я с вами согласен.
Лаш: Некоторые кто?
Рут: Некоторые военные.
Лаш: Неужели? Меня это очень огорчает.
Рут: Да, некоторые из них не делают нам чести. У них нет чувства предвидения, в этом драма. У них нет ясных идей. Им не хватает удачи. Удача, вот что помогает выиграть сражение.
Лаш: Вы должны были быть уникальным в вашем полку!
Рут: Да, вообще-то я… Что вы хотите сказать?
Лаш: Эпоха профессионального солдата закончилась.
Рут: Что?
Лаш: Профессиональный солдат умер и похоронен.
Рут: А, э… да. Умер и похоронен.
Лаш: Именно поэтому я сказал, что вы должны быть уникальным случаем в вашем полку, господин директор… вы, кто всё повидали.
Рут: Да, да, в том, что вы говорите, есть доля правды.
Он присаживается на краешек стола.
Лаш: Хорошо присмотревшись, вы не только учёный, у вас литературный дар, музыкальный дар… и углублённые знания основных философских доктрин, не считая филологии, фотографии, антропологии, космологии, теологии, фитологии, фитономии, фитотомии…
Рут: О, нет, нет, не фитотомии.
Лаш: Не фитотомии?
Рут: Я всегда собирался заняться фитотомией, конечно, но… у меня уже было столько дел…
Лаш: Естественно.
Рут: Во всяком случае, как только овладеешь фитономией, к ней только слегка пальцем прикасаешься.
Лаш: К чему слегка пальцем прикасаешься, господин директор?
Рут: К фитотомии!.. (Пауза.) Не наполните ли вы нам стаканы? (Лаш наполняет оба стакана.) Спасибо.
Лаш: Почему вы отказались встречаться с вашими пациентами?
Рут: Я бросил это дело, вот и всё тут.
Лаш: Мне казалось, что у вас были хорошие результаты, не так ли?