Мама вздыхает.
- Ты не хочешь поступать в колледж?
- Нет.
Она смотрит на меня какое-то время, а затем произносит:
- Ты всегда была самой легкомысленной по сравнению со своими сестрами. Предполагаю, мне не следует удивляться, - ее глаза прищуриваются от этой мысли. Думаю, это лучший ответ, который я от нее получу. И он достаточно хорош для меня.
А затем мама внимательно смотрит на мои волосы, проводя пальцами по более коротким, неровно остриженным прядям, при этом морща нос.
- Мы сможем нарастить тебе волосы и вывести этот ужасный цвет... Ты сама себя стригла? Бог мой, это ужасно, - она вынимает телефон и делает заметку о том, чтобы позвонить в салон. Вот просто так, мама ведет себя, словно я не имею права голоса, но я не собираюсь возвращаться к данному положению дел. Даже если она решила забыть или изобразить, что не помнит о нашем разговоре. Я напомню ей.
- Мне нравится эта прическа, - говорю я.
- Забавно, - отвечает она, продолжая что-то набирать в телефоне.
- Нет, мне правда она нравится, - говорю я серьезно. - Я люблю то, что мои волосы неидеальны, и мне по душе эти цветные пряди. Я не собираюсь перекрашиваться, - я бросаю взгляд на Роуз и замечаю ее гордящуюся за меня улыбку.
- Тебе не может нравиться подобное, - говорит мама. - Это уродство.
Роуз встревает:
- Таков у нее вкус.
- Ну, значит, у нее плохой вкус, - восклицает мама. - И я пытаюсь ей помочь это осознать.
Роуз стонет.
- Мама, почему ты обязательно должна быть такой...
- Потому что я хочу лучшего для своих девочек, - отвечает она. Ее взгляд направлен на меня. - Я не знаю, что на тебя нашло. Тебе всегда нравилась твоя старая прическа.
- Никогда, - говорю я.
Она сердито смотрит.
- Это Рик тебя надоумил, верно? Ты изменилась из-за парня.
- Рик никогда не уговаривал меня стричь волосы или красить их. Он лишь всегда говорил, что я должна думать своей головой.
Я замечаю, как она бросает взгляд в сторону двери, за которой находится Рик, в передней части салона. Она смотрит на нее, словно та ее как-то донимает. Мама винит Рика в моих решениях и чувствах, и вероятно, в моем внезапном изменении в вопросе карьеры.
- Он велел тебе вышвырнуть меня из твоей жизни? - спрашивает она.
- Мама, нет. Он бы никогда так не поступил.
- Я не нравлюсь ему, - отвечает она. - Я бы не удивилась, если бы он говорил тебе подобное...
- Послушай, - умоляю я. - Он не говорил и слова о тебе. Я люблю тебя, мама, и он уважает это.
Она качает головой, не веря. Маме даже не нужно добавлять следующую фразу, я и так знаю, что она хочет сказать. Но мама все равно произносит это:
- Ты бы никогда не пострадала в беспорядках, если бы Рик не последовал за тобой в Париж, - она качает головой снова и снова.
И что печально, так это то, что в ее словах есть доля истины.
Я бы никогда не пошла в тот бар, чтобы забрать Ло, если бы Рик не прилетел ко мне.
Мы бы никогда не застряли в той потасовке.
Но с другой стороны, без этого жестокого происшествия я бы никогда не осознала, как сильно нуждаюсь в том, чтобы свободно высказывать свое мнение. Даже если это ранит мою маму. Даже если это расстраивает ее. Все это должно было быть сказано.
Мной.
А не кем-либо еще.
Ты - свой собственный якорь. Хочешь ли ты продолжать идти ко дну или позволишь себе взмыть в высь?
Я больше не собираюсь тянуть себя вниз.
Наконец-то я готова подняться к небесам.
ГЛАВА 56
РИК МЭДОУЗ
Я в комнате со своим чертовым отцом, папой моей девушки и Коннором. Сразу после того, как ступил на борт самолета, Грег положил руку мне на плечо и сказал:
- Нам нужно поговорить.
Я подумал, он захочет поговорить сперва с Дэйзи, но видимо Грег решил пообщаться с ней позже, чтобы просто подтвердить тот факт, что я не спал с ней, когда девушке было пятнадцать.
Он повел меня в переднюю каюту и подтолкнул к креслу из кремовой кожи.
Мои воспаленные уставшие мышцы напряжены лишь от общества гребаного дьявола и его команды. К слову, этот дьявол уже наполнил свой второй стакан виски - ровно по высоте одного кубика льда. Сидя у иллюминатора в соседнем с Коннором кресле, он пьет алкоголь огромными глотками и наблюдает за тем, как Грег уставился на меня со своего собственного места.
- Я даже не знаю, с чего начать, - признается Грег, его зеленые глаза сосредоточены на мне, словно я гребаная мишень.