Несомненно, это - любовь.
- У нас осталось только два имени, одно для девочки и второе для мальчика, - говорит Лили Роуз.
Ее челюсть отвисает, и Коннор бросает на нее взгляд, говорящий "а я тебе говорил".
Они снова начинают дискутировать, Ло спорит с Роуз.
Я волновалась, что сейчас, когда они ждут детей, ребята изменятся, что сменят свои дерзкие двадцать лет на минивены и отстойное времяпровождение, что кажись, приходит к вам вместе с детьми. Возможно, они и захотят этого в конце концов, но прямо сейчас я упиваюсь войной снежками, ночными играми и обедами, что мы готовим и едим вместе. Мы - соседи, словно живем в студенческом кампусе, экономя на аренде. Но вместе с тем мы живем, как сестры.
Этот каждый день напоминает мне, что мне всего восемнадцать. А им двадцать три и двадцать пять.
У нас еще есть годы, чтобы расти вместе и разделиться.
Но это время еще не пришло.
На полпути наверх Рик ставит меня на ноги, его взгляд исследует меня с головы до кончиков пальцев ног, и в его глазах читается сильная жажда. Я тоже хочу его. Я иду задом наперед, и он следует за мной, близко.
- Ты знаешь, что сблизило бы меня с сестрами? - шучу я. И затем тру свой живот.
Его взгляд становится мрачным.
- Помнишь ту стойку, что сделала сегодня утром?
- Ага.
- И колесо?
- Угу.
- И как попыталась сделать чертово сальто на батуте?
Я улыбаюсь недавнему воспоминанию.
- Это было реально весело, - снег дул мне в лицо с каждым новым прыжком. Я делаю еще несколько шагов по ступеням, идя задом. Он не отстает от меня.
- Представь, что ты не можешь сделать все это в течение девяти гребаных месяцев, Кэллоуэй.
Я останавливаюсь на одной из ступеней, и моя улыбка увядает. Звучит... не весело.
Он тянется ко мне и сжимает щеки ладонями, его губы касаются моего уха.
- Никаких ограничений. Сто пятьдесят миль в час. Ты и я, дорогая.
Моя улыбка возвращается. Это звучит намного лучше.
ГЛАВА 71
РИК МЭДОУЗ
Есть еще столько вещей, которые я хочу сделать, до того как осяду и заведу семью.
И я хочу сделать их все вместе с Дэйзи.
Каждый раз как представляю себя в другой стране после восхождения на гору, путешествуя, живя - она рядом со мной. Я знаю, мы реализуем это в жизни. Знаю, куда бы она ни пошла, я тоже пойду. А куда бы ни пошел я, она последует за мной.
Мы больше не два отдельных колеса.
Все стало охуенно реальным. И я решил сделать так, чтобы это положение дел не менялось и дальше.
Я снимаю ее мокрую футболку, на ней нет лифчика, но она поворачивается ко мне спиной до того, как я могу взглянуть на ее голую грудь. Она случайно наступает на скейтборд, скрытый под разбросанной одеждой, и он катится под ее ногами. Она спотыкается, и я хватаю ее за талию.
- Что это было? - спрашивает Дэйзи, ее дыхание замирает.
- Твой скейтборд.
Она осматривает комнату. Здесь офигенно грязно. Одежда валяется повсюду, кровать перевернута вверх дном, спутанные простыни и смятые жалюзи. Я почти улыбаюсь, когда вспоминаю, как прошлой ночью прижимал ее к окну, грубо и медленно трахая, но это был веселый секс. Стоя.
Это так и не помогло ей уснуть. Я никогда не ожидаю этого. Сейчас ей удается поспать около пяти часов в сутки, и я просто надеюсь, что чем больше она рассказывает о своем долбанном прошлом, тем больше сможет проспать без пробуждений посреди ночи.
Однако она, несомненно, все еще боится.
Но это начало.
Дэйз убирает остатки снежков из своих спутанных мокрых волос и затем падает на живот поверх матраса. Один взгляд на ее голую спину затрудняет мое дыхание. Ее джинсы чертовски мокрые, но я хочу снять их по совершенно другой причине. Я стягиваю их вниз по ее бедрам и лодыжкам, тем временем мой взгляд скользит по татуировке между ее лопатками. Я был с ней в тот день, когда она ее набила.
Дэйзи улыбается, а ее голова поворачивается, улавливая мое выражение лица.
Очень легко понять, что сейчас меня снедает желание. Но под ним скрыто кое-что еще. Что-то, чем я не делился ни с кем, кроме нее.
Самая сильная гребаная любовь.
Я забираюсь на кровать, и мои пальцы повторяют контур ее тату перед тем, как эту линию выводит моя язык. Чернила на ее коже изображают ловца снов с тремя перышками.
Но паутинка нарисована так, что проглядывается изображение волка, оберегающего ее от плохих долбанных кошмаров.
Я люблю это тату. Я люблю ее. Я люблю это - то, что могу поцеловать ее, не испытывая страха. Нас все еще осуждают, но я могу с этим справиться.