Челюсть Кристины отвисает.
Говоря следующие слова, я стараюсь сдержать все эмоции при себе, но мои глаза жгут от непролитых слез.
- Значит, я ничего не могу сделать...
И тут дизайнер насильно срывает платье с моего тела. И все, что мне остается, так это попытаться не свалиться на своих высоких каблуках. Она раздела меня догола. На мне нет лифчика. Одни лишь, ничего не прикрывающие, танга. Две секунды, и я стою голая в комнате, заполненной одетыми людьми. Холод щиплет мои руки и ноги, но смущение разливается жаром на щеках.
Дизайнер фокусируется на новой модели. Блондинке. Высокой. Худой.
У нас с ней явно один и тот же размер.
Милая стилистка причесывает волосы модели. А я одна, и никто не собирается поведать мне, что же делать, куда идти, или даже просто дать мне одежду, чтобы прикрыться.
Когда я оборачиваюсь, то встречаюсь с объективами камер. Щелчок, вспышка. Щелчок, вспышка.
Именно в этот момент, в свои 18 лет, когда меня снимают голой без моего на то согласия, я ощущаю себя изнасилованной своей собственной карьерой. Мне могло бы быть сейчас 15, и тогда все было бы в порядке, я бы знала, что ничего не произойдет. Мне могло бы быть 14. Но разве сейчас это важно? Сейчас мне 18. И мне следует быть более внимательной. Я понимаю, что это неправильно, и обида поражает меня в самое сердце, безжалостно раня.
Следующие 10 минут я трачу на попытки отыскать свою одежду, проходя мимо людей, со сложенными на груди руками. Пытаясь не заплакать. Но слезы продолжают жечь глаза, и боль от всей этой ситуации тяготит в моей груди будто кирпич, тянущий меня на дно океана.
Я не хочу находиться здесь больше ни минуты.
Я просто хочу домой.
ГЛАВА 18
РИК МЭДОУЗ
Останавливаясь на парковке, я снимаю свой шлем, выключаю зажигание мотоцикла и замечаю зеленый, словно лес, припаркованный у информационного центра джип Салли. Я набираю его номер, быстро обувая свои кроссовки для скалолазания и закрепляя на талии мешочек с магнезией (средство для подсушивания рук – прим. пер.).
Сегодня дует сильный ветер, деревья в карьере Бельфонте шуршат в унисон. Но все не так уж плохо, чтобы я не мог взбираться. Небо чистое, а это самое главное.
Приближающаяся буря может на хрен убить меня.
В тот момент, когда на телефонной линии раздается щелчок, я говорю:
- Ты снова флиртуешь с ресепшеонисткой, Сал?
На прошлой неделе мне пришлось вытягивать его из информационного центра, прежде чем черные облака затянули небо. Он простаивал там, склонившись над столом и болтая с рыжеволосой девушкой, одновременно с тем посылая гребаные заигрывающие взгляды Хайди, блондинке двадцати с чем-то лет, живущей в близлежащем общежитии колледжа.
- Сказал опоздавший чувак, - отвечает он. - Миссия принята и выполнена еще час назад. Поздно, поздно, поздно - это слово следует сделать твоим именем, фамилией и отчеством.
- Она что, отшила тебя снова? - спрашиваю я, направляясь к отвесной стороне утеса.
- Не в этот раз. В субботу у меня свидание, так что все скептики могут отсосать мне яйца.
Я улыбаюсь, переходя на бег. Не хочу, бля, опоздать. Салли собирается взбираться рядом со мной, тоже сольно, так что он размещает свое снаряжение на поверхности скалы и взбирается, а затем ему придется отклониться назад и убрать все снаряжение. Сольное восхождение не включает никаких излишеств. У меня есть лишь молотый мел и чертовы кроссовки.
Вот и все.
Порыв ветра пускает рябь на коричневой воде, что течет через карьер. Я взбирался на Бельфорт по большинству стандартных маршрутов. Но прежде чем я уеду в Калифорнию, Салли хочет, чтобы я взобрался по тому маршруту, который когда-то был моим первым сольным маршрутом в горы. Это своего рода последний чертов крик "ура" на тот случай, если взбираясь на Йосемити я вдруг умру.
Так что да, я потратил три часа на то, чтобы доехать сюда. В целом это не далеко от мест, в которые я обычно путешествую для скалолазания. Если я не тусуюсь со своим братом или Дэйзи, то взбираюсь в горы. В Пенсильвании реально сложно отыскать действительно сложные для восхождения горы. Здесь довольно мало маршрутов выше 200 футов.
И ни одного длиной с хотя бы одну из гор, на которые я собираюсь взобраться в Йосемити. Для сравнения, высота самого высокого из трех маршрутов в Йосемити 2900 футов. Я летал в Калифорнию в прошлом году, чтобы потренироваться с Салли, используя традиционное оборудование; обычно в таких наших совместных подъёмах Салли всегда страхует меня.