Рэй утвердился в своём предположении, когда увидел дежурного, стоящего у пропускного пункта и напряжённо вглядывающегося в густые заросли, вплотную подступавшие к ограждению. Шуа наверняка отказался от сопровождения, и ему не посмели возразить, а теперь в ужасе представляют, как съедят упрямого мишку хищники, и останутся от него “рожки да ножки”, и какие из всего этого произойдут (даже страшно подумать!) последствия.
Ну конечно, вон у дежурного и переговорное устройство прямо у подбородка, чтобы нести не далеко, а начальство его сейчас бегает по потолку и мучительно решает, когда посылать по следам этого высокопоставленного пушистика спасательную экспедицию.
Увидев шуа, парень вздохнул с явным облегчением и быстро что-то буркнул в коммутатор. Рэй почти видел, как ждавшие этого сигнала вытерли со лбов пот и с наслаждением перевели дух. Но рано они обрадовались.
Дежурный увидел Рэя, и лицо у него вытянулось, а в глазах появился ужас. Его, в общем-то, можно было понять: вид у этого невесть откуда взявшегося типа был не то чтобы даже подозрительный, а, откровенно говоря, бандитский.
Но шуа реакцию служащего проигнорировал, а когда тот, заикаясь на каждом слове, всё же попытался что-то выяснить, отрезал:
— Этот чужеземец — гость народа шуа! — и невозмутимо прошествовал дальше, даже не оглянувшись на Рэя — не задержали ли его, совершенно уверенный, что такого объяснения более чем достаточно.
Пунт привёл своего гостя к сравнительно небольшому пузатенькому кораблю. Серебристый корпус украшала зелёная стрела в окружении больших и маленьких золотистых звёздочек. Эмблема говорила о принадлежности корабля службе коммерческих пассажирских и грузовых перевозок. Эта надёжная компания с безупречной репутацией служила чем-то вроде галактического такси.
Когда капитан корабля, встречавший своего единственного пассажира, увидел рядом с ним Рэя, он был ошеломлён не меньше дежурного, но зато проявил куда большую сдержанность и, мгновенно овладев собой, не задал ни единого вопроса. Хотя настороженность и подозрительность, исходившие от него, Рэй ощущал так же ясно, как если бы они были высказаны открытым текстом, но он не собирался задерживаться надолго и решил не обращать на это внимания.
Вообще-то Рэй и сам не очень понимал, что он тут делает. Шуа вызывал симпатию и интерес, обижать его совсем не хотелось, но, конечно, сейчас следовало не по гостям шастать, а обратиться к властям с подробным, так сказать, докладом о случившемся.
От одной мысли об этом ему становилось не по себе. Главным образом потому, что он запутался в вопросах, которые непременно всплывут, а ответов у него нет даже для самого себя, что уж о других говорить.
По указанию Пунта Рэю отвели отдельную каюту, подобрали подходящую одежду, предложили медицинскую помощь, от которой он отказался, и, конечно, накормили. Теперь он решал сложный вопрос: не обидится ли гостеприимный хозяин, если предложить ему деньги за добротную одежду и обувь.
И решил, что шуа, скорее всего, обидится, а вот капитан — нет. Благо он всё время, как бы невзначай, отирался поблизости, не спуская глаз с подозрительного посетителя, а Пунт куда-то удалился.
Как оказалось, капитана звали Рос, и он, как, впрочем, Рэй и предполагал, не такой уж вредный тип. От денег он отказался, пояснив, что Пунт принял все расходы на себя и разговаривать об этом надо с ним, но кредитку разглядывал очень внимательно, после чего и оказалось, что и имя у него есть, и улыбаться он умеет. И дело вовсе не в каком-то корыстном интересе.
Просто капитан обычный работяга (высокой квалификации, конечно), но не для того он трудится, чтобы возмещать из своего кармана ущерб, причинённый неизвестным бродягой. Безработицы на Мирлене не наблюдается, и выглядеть подобным образом может либо асоциальный тип, от которого неизвестно, чего ожидать, либо человек, с которым что-то случилось.
Наличие кредитки и убедило Роса, что гость его клиента относится скорее ко второй категории. Спорная, конечно, логика. Всё могло бы оказаться как раз наоборот, но на этот раз Рос не ошибся.
Рэй хотел поблагодарить Пунта, прежде чем покинуть корабль, но того по-прежнему не было видно. Капитан пояснил, что шуа в своей каюте, а значит, придётся подождать, пока он сам не выйдет. В самом начале рейса Пунт попросил не беспокоить его без особой необходимости, если дверь каюты закрыта. Надо сказать, что, за исключением времени сна, закрыта она бывала, хоть и регулярно, но ненадолго.
Шуа был очень любознателен и довольно общителен. Не сразу капитан и остальные пять членов экипажа заметили, что эта общительность заключается в том, что Пунт всего парой слов или фраз, а иногда и одним только заинтересованным видом, начинает разговор, а дальше — говорят люди, а он только внимательно слушает, изредка вставляя какую-нибудь реплику.
До знакомства с Пунтом Рос и его коллеги считали, что шуа — это какие-то тёмные дикари. О чём говорить — у них даже нет собственной письменности. Когда спасатели вошли в контакт с этим народом, то научили их Общему языку, а также оставили несколько передатчиков, на случай нападения навров или ещё чего-нибудь.
И хотя спасатели — единственные, кто контактировал с шуа, — отзывались о них как о замечательном, мудром, миролюбивом и заслуживающем всяческого уважения народе, но многие всё равно считали их расой, представляющей интерес только для исследователей первобытных культур. Да и тех туда не очень-то пускают и не спешат раскрывать свои секреты. А всё из-за чего? Из-за узости мышления и всяких тёмных страхов. Было б там чего скрывать-то…
Однако Росу и его товарищам пришлось кардинально изменить своё мнение на этот счёт после знакомства с Пунтом. Уже через несколько дней все на корабле относились к шуа с искренним уважением. Проявляя интерес к каждому человеку и ко всему, что его окружало, Пунт, как и Рэй, особенно любил узнавать о жителях разных планет, их обычаях, истории, верованиях.
По его просьбе люди показали шуа, как пользоваться информационным терминалом. Поначалу Рос боялся, как бы клиент чего-нибудь не сломал, но скоро понял, что его опасения беспочвенны. Пунт всё схватывал на лету и обладал великолепной памятью.
Неоднократно люди имели возможность убедиться, что он помнит абсолютно всё, каждое слово, услышанное от них, и к тому же обладает редкой проницательностью и умением видеть глубинную суть вещей.
Так как Рос с видимым удовольствием говорил о своём необычном клиенте, Рэй решил спросить о том, что интересовало его с первой минуты знакомства с Пунтом — что он вообще тут делает?
Оказалось, что на Шуали в большом почёте искусство. Чуть ли не каждый шуа считает своим долгом что-нибудь этакое сотворить, а особо одарённые почти ничем другим и не занимаются. А поскольку результаты этих занятий бережно сохраняются и передаются из поколения в поколение, то, естественно, накопилось их немало.
Когда служащие ОСП (а только им до сих пор удалось погостить на Шуали) увидели малую часть этих сокровищ, то были прямо таки потрясены. Впрочем, шуа разрешили снимать свои произведения, и их голографические изображения, за неимением оригиналов, пополнили коллекции лучших музеев Галактики.
Однако наиболее ценное хранилось в самом сердце цивилизации шуа — поселении, на территорию которого хозяева категорически отказались пустить кого бы то ни было. Нельзя было даже приближаться, и само название этого места они тщательно скрывали. Это казалось довольно странным, так как в остальном шуа были очень открытыми и ничем не напоминали те народы, которые склонны из каждой ерунды делать великую тайну.
Старейшины или мудрейшие, как их после долгих раздумий назвали лирианам (а настоящее их наименование на языке шуа тоже почему-то нельзя было узнать) предложили принести свои сокровища из того запретного места, чтобы их можно было увидеть и снять.
Но всё это требовало времени, а спасатели не могли более задерживаться. Они просили шуа принять группу искусствоведов, которые были бы просто счастливы побывать у них, но получили отказ, тоже по неясной причине. Казалось, что шуа чего-то боятся. Но чего?