— Мы сделали все, что могли. — Она прижалась щекой к груди Питта, находя успокоение в равномерных ударах его сердца. — Нужно хоть немного верить. А мне они понравились, — прибавила Ровена, и, взявшись за руки, они направились к двери.
— Ну, может быть, эти девушки действительно умны и смелы, — ответил Питт. — Для смертных.
Когда они прошли под аркой, ревущий в камине огонь исчез, а свет погас, оставив после себя лишь золотые отблески среди тьмы.
3
Нельзя сказать, что это стало неожиданностью. Конечно, Джеймс был мягок и по-отечески добр. Но увольнение есть увольнение, как его ни обставляй.
Однако ни предчувствие, ни «подушка безопасности» из двадцати пяти тысяч долларов, чудесным образом появившихся на ее счете — подтверждение пришло утром, — не сделали разговор менее тягостным и унизительным.
— Все меняется, — бодро начал Джеймс П. Хорас, как всегда элегантный — в галстуке-бабочке и очках без оправы.
За годы, что они были знакомы, Мэлори ни разу не слышала, чтобы он повысил голос. Джеймс мог быть рассеянным, а зачастую и небрежным, но оставался неизменно доброжелательным.
Даже сейчас его лицо сохраняло терпеливое и безмятежное выражение. Мэлори подумала, что он похож на постаревшего херувима, если только херувим может быть в галстуке-бабочке и очках без оправы.
Дверь в кабинет была закрыта, но остальные сотрудники «Галереи» очень скоро узнают результат их беседы.
— Я привык считать себя кем-то вроде вашего приемного отца и желаю вам только добра.
— Да, Джеймс, но…
— Если нет движения, наступает застой. Думаю, что поначалу вам будет тяжело, но потом, Мэлори, вы поймете, что все к лучшему.
Интересно, сколько избитых фраз может произнести человек, вынужденный говорить неприятные вещи?
— Джеймс, я понимаю, что мы с Памелой не нашли общего языка, — Мэлори сказала это вслух, а про себя подумала: «Ладно, придется тебе помочь». — Наверное, я вела себя несколько агрессивно, защищая свою территорию. Мне очень жаль, что я сорвалась. Пролитый кофе — это случайность. Вы же знаете, я никогда…
— Что вы! Что вы! — Он замахал руками. — Нисколько не сомневаюсь. Выбросьте эту мысль из головы. Забудьте. Дело в том, Мэлори, что Памела хочет играть более активную роль в бизнесе, хочет кое-что тут изменить.
Ее охватило отчаяние.
— Джеймс, она все переставила в главном зале, перенесла туда экспонаты из салона. Взяла ткань — золотую парчу, Джеймс! — и задрапировала на обнаженной скульптуре в стиле ар-деко[11] наподобие саронга. Все это не только нарушает замысел, но и просто вульгарно. Памела ничего не понимает в искусстве, не чувствует пространство. Она…
— Да, да, — его голос нисколько не изменился, лицо осталось таким же безмятежным. — Она научится. И уверен, что обучение доставит мне удовольствие. Мне нравится интерес Памелы к бизнесу, ее энтузиазм — эти качества я всегда ценил и в вас, Мэлори. Однако мне кажется, что здесь вам уже тесно. Пора двигаться дальше. Расширить свой горизонт. Рискнуть.
Мэлори почувствовала, как спазмы сжимают ей горло.
— Я люблю «Галерею», Джеймс, — с трудом выговорила она.
— Знаю. Здесь вам всегда будут рады. Полагаю, пришло время вытолкнуть вас из гнезда. Разумеется, я хочу, чтобы вы не испытывали затруднения, пока будете размышлять, что делать дальше. — Он извлек из нагрудного кармана чек. — Выходное пособие в размере месячного жалованья избавит вас от финансовых проблем.
Что она будет делать? Куда пойдет? Эти вопросы не давали Мэлори покоя.
— Я нигде больше не работала…
— Именно это я и имел в виду. — Джеймс положил чек на стол. — Надеюсь, вы понимаете, что я прекрасно к вам отношусь. Можете обращаться ко мне за советом в любое время. Хотя, конечно, лучше это не афишировать. Памела немного на вас сердится.
Он по-отечески погладил Мэлори по голове и вышел.
Да, Джеймс терпелив и невозмутим, но в то же время слаб. Слаб и, как ни горько это признавать после стольких лет совместной работы, эгоистичен. Только эгоистичный и безвольный человек может уволить знающего, творческого, преданного работника из-за каприза жены.
Мэлори понимала, что плакать бесполезно, но все равно немного всплакнула в своем кабинете, который украшала и обставляла сама. Потом она стала собирать вещи. Ее жизнь, ее карьера — все поместилось в одну коробку.
«Рационально и практично. И в то же время трогательно», — решила Мэлори.
11
Течение в декоративном искусстве первой половины XX века, проявившееся в архитектуре, моде и живописи. Синтез модерна и неоклассицизма. Отличительные черты — строгая закономерность, этнические геометрические узоры, роскошь, дорогие, современные материалы (слоновая кость, крокодиловая кожа, алюминий, редкие породы дерева, серебро).