— Разумеется, доказательств собственной правоты у меня не было. Но Флетчер мне поверил и поддержал. Мнение героя нации, бригадного генерала ВКС — совсем не то, что слова молодого никому не известного «мозгоправа». Со скрипом, но НАСА включила мои тесты в систему отбора астронавтов. Пришлось заменить бульшую часть экипажа… — она быстро взглянула на Мережа. — Не могло быть и речи, чтобы предупредить вас об угрозе. Если бы мои догадки не подтвердились, руководство НАСА выставило бы себя в смешном свете. Если бы подтвердились — моя страна получала важный козырь в будущей борьбе за звёзды. Простите. Это открытие не должно погибнуть. Я обязана привезти его людям, на американском корабле или русском — неважно! Поэтому, когда мой экипаж решил возвращаться, не имея координат точки входа, я отказалась, хоть кое-кто открыто назвал меня изменницей… Я не имею права погибнуть!
Она отвернулась, сжав губы.
За тем, как стартует «Нил Армстронг», Мереж наблюдал на обзорном экране рубки. Неяркая вспышка в том месте, где за последние трое суток он привык видеть продолговатое светлое пятнышко, потом радужное колечко, быстро увеличивающееся в диаметре и одновременно тускнеющее. Всё, пустота. Американский корабль ушёл в гиперпространство. Где он из него выйдет? Где и когда…
Мереж вызвал отсек главного компьютера:
— Серго, ты проанализировал данные американцев?
— Шутишь, командир! Нашему Слону с их «тиранозавром-рексом» не сравниться. Но первое впечатление — Флетчер прав. Алгоритмы инвариантны относительно пространственно-временнуго преобразования.
Мереж нахмурился.
— То есть пространственную координату можно заменить временнуй, выполнить инвариантные преобразования, и уравнение останется верным? Но этого не может быть! Время, в отличие от пространства, не изотропно!
— Думаете, американцы ошиблись?
— Думаю, мы все ошиблись… — Мереж вывел на экраны рубки систему уравнений Маркова. — Ты можешь продемонстрировать эти преобразования? Только не спеши, я не Слон, я медленно думаю. По-человечески!
— Сейчас сделаю, — пожал плечами Ги-гаури.
Формулы начали изменяться. Неторопливо, с цветовым выделением, пояснениями. Мереж сжал ладонями виски, уставился в хоровод математических символов, букв, цифр. Процесс преобразования занял без малого полчаса. Пошёл в обратную сторону. Затем — по кругу. На третьем прогоне Мереж вскочил из-за пульта: думать на ходу куда продуктивнее. Он начисто забыл о невесомости и взмыл к потолку рубки. Выругался, пытаясь вернуться в нормальное положение. Перевёрнутые вверх ногами формулы преобразования оставались инвариантными. От положения наблюдателя ничего не зависело… Стоп!
Почему, собственно, точкой отсчёта по шкале времени выбран момент ухода в гиперпространство? Как это соотносится со временем в точке выхода? Принято считать, что временной сдвиг при гиперпереходе равен нулю. Но доказательств этому не существует, это постулат, введённый, чтобы не запутаться во временных парадоксах, пытаясь оперировать понятиями прошлого и будущего для систем, разделённых горизонтом событий. Первый же эксперимент его опроверг! И если постулат отбросить, если гиперпереход изменяет координату времени так же, как и пространственные, то единственно возможная точка отсчёта времени для нашей Вселенной… Большой Взрыв.
Мереж запнулся. Он и не заметил, что давно разговаривает сам с собой вслух, и теперь вдруг увидел на экране интеркома побледневшее лицо кибернетика.
— Это же… ошибка в миллиарды лет! — просипел Серго. — По сравнению с ней разница между пространственными координатами Альфы Центавра и Кеплера 438 — в пределах погрешности! Поэтому мы и американцы оказались в одном и том же месте. А реперные квазары не смогли идентифицировать, потому что…
Гигаури запнулся, не в силах назвать своим именем очевидное. Мереж сделал это за него:
— Потому что это место так далеко от Земли, от рукава Ориона, от Млечного Пути, что мы и представить себе не можем. Нас забросило в очень-очень далёкую галактику. Серго, проведи пересчёт параметров гиперпрыжка исходя из новой точки отсчёта. Для нас и для американцев.
Слону понадобилось трое суток, чтобы справиться. А когда он справился, экипаж «Москвы» собрался в рубке. Три человека, заброшенные за миллиарды световых лет от родного дома: вечно всклокоченный, крупнолицый крепыш-кибернетик, смуглокожая высокая женщина-врач, сухощавый, русоволосый и голубоглазый командир корабля. Такие разные. И такие похожие. Для галактических расстояний любые различия между людьми — в пределах погрешности.