— Там есть мама, — сказал он со вздохом.
Я не знал, что ему ответить на такое признание. И мальчик тоже молчал, как будто бы немного растерялся. А потом приободрился и начал рассказывать:
— Мама в красном платке. Она ходит по ягоды. Она может набрать целую корзину ягод и грибов. Она их наберет, а потом возьмет и выпустит, и они опять по лесу разбегутся. А мама стоит и поет какую-то песню. И она… — Костик задумался и решительно добавил: — Она очень и очень хорошая. Добрая она.
Мальчик опять замолчал, и мне даже показалось, что он плачет. Я осторожно глянул ему в лицо. Нет. Он просто сидел на камне и смотрел прямым светящимся взглядом в даль озера.
— А потом мама доит корову и пьет молоко, — продолжал он, — и мне дает немножко. Целую кружку. И потом уходит на работу.
Мальчик вздохнул. Он замолчал надолго. Он только смотрел в даль, где озерная гладь сливалась с серым небом. И где появился из-за острова вчерашний юркий пароход.
— Тебе нужно идти, — сказал я и тронул Костика за плечо, — тебя ждут.
Мальчик молчал.
— Тебя ждут и беспокоятся, — сказал я наставительно.
— Я знаю, — согласился Костик. — Еще немного посидим и пойдем. Еще… немного…
Мы вскарабкались на замок, когда в городе уже поднималось движение. Костик тяжело дышал и еле передвигал ноги, когда мы поднялись на откос. Здесь мы остановились. Я еще раз окинул озеро во все стороны его свинцовых вод, а Костик просто стоял и, казалось, ни о чем не думал. Вдруг он взял меня за руку и показал пальцем свободной руки вдаль:
— Вон они, острова.
И подождал, что я ему отвечу. Я молчал.
— Они как пароходы, — сказал мальчик и повертел пальцем в воздухе.
Маленький белый пароход уходил в сторону островов и уже почти сливался с водами озера.
— А ты никогда на пароходе не плавал? — спросил я.
— Никогда. Не плавал, — сказал Костик с сожалением.
— А хочешь поплавать?
— Хочу. — Костик нетерпеливо затоптался на месте. — Пойдем поплаваем. Пойдем. Ну… пойдем.
— Сегодня уже пароход ушел, — пожал я плечами, — теперь уж только завтра.
— А вечером?
— Вечером меня уже здесь не будет.
— А где ты будешь?
— В другом городе.
— А на чем ты поедешь?
— На автобусе.
— На автобусе я тоже не ездил, — сказал Костик, — я ни на чем никогда не ездил. А за Ритой вчера приехали родители и увезли ее.
— У Риты хорошие родители? — спросил я.
— Хорошие, — сказал Костик. — У нее родители хорошие. Они на машине за ней приехали. Их долго-долго не было. А потом они приехали.
— Вот и хорошо, — сказал я.
— Конечно, хорошо, — согласился Костик, — их просто очень долго не было. Они за границей деньги зарабатывали.
— Да ну! — удивился я.
— Правда-правда, — подтвердил Костик. — Заработали деньги и за ней приехали. — Костик помолчал и почти шепотом очень доверительно добавил: — А моя мама тоже деньги зарабатывает. Она ягоды собирает. Она соберет ягоды, продаст их и приедет за мной на машине. И у нее очень пальто красивое будет и платок.
— А откуда ты знаешь, какой у нее будет платок… и пальто? — спросил я и пожалел о вопросе.
— А я знаю. Я видел, — спокойно сказал Костик, — я сам видел. За одним мальчиком мама тоже на машине приехала в таком совсем блестящем пальто и в платке. Совсем как у моей мамы.
— Костик! — сказал я как можно серьезнее.
— Что? — встрепенулся мальчик.
— А ведь нам нужно идти. Нас уже заждались.
— Ну что же, пойдем, раз они все уже заждались, — сказал Костик тоже очень серьезно, совсем по-взрослому, и вздохнул.
И мы длинной узкой улицей направились от замка к месту жительства Костика.
Мы шли молча. Какая-то пыль взметалась по дороге, и где-то рядом ветер вынес на дорогу, а потом понес дальше пустую коробку из-под каких-то сигарет. Эта пустая коробка летела по улице, шелестя и подпрыгивая. А впереди появилась женщина, там, вдали, где улица из города выворачивает на взгорье и вздымается. Там показалась немолодая женщина. Женщина шла усталой походкой, одетая во что-то темное, и в руках у нее была корзина. Женщина шла задумчиво и, опустив голову, смотрела себе под ноги.
Когда она приблизилась, то стало видно, что в руках у женщины корзина, плетенная из прутьев. С такими корзинами местные хозяйки ездят в автобусах на рынок торговать молоком, сметаной или яичками. Поклажу обычно покрывают какой-нибудь тряпкой. Но у женщины корзина была уже пустая, и старая застиранная скатерка лежала на самом дне корзины. Однако под скатеркой что-то все же бугрилось. И что-то встревожило моего Костика. Он очень пристально стал смотреть вперед и крепко сжал мою руку. Я почему-то тоже сжал его ручонку. И Костик остановился.