— До ужина ещё полтора часа. Пойдём в башню? — складывая учебники в стопку, предложила Гермиона. Её часть эссе по нумерологии была давно готова, но она не стала торопить подругу, решив занять себя чтением. — Знаешь, ты иди. А я загляну к Драко. Из-за грозы им перенесли тренировку. Должно быть, он ещё на поле.
— Как скажешь. Пойдём, всё равно по пути.
Раскидав по сумкам письменные принадлежности и вернув книги на полки, девушки вышли из библиотеки.
— Знаешь… — смущённо заговорила Парватти. — До сих пор не верится, что вы с Малфоем помолвлены. Это… — она неопределённо повела плечами. — Невероятно, что ли.
Гермиона улыбнулась, опустив подбородок в воротник мантии.
— Мне самой порой с трудом в это верится. Всё произошло так быстро. Я сама не ожидала.
— Он сделал тебе предложение на Рождество, да? Прости… Просто именно после праздников ты вернулась уже с этим умопомрачительным кольцом.
— Всё в порядке, ты что! За что ты извиняешься?
— Ну, просто это не красиво — лезть с расспросами. Я не собираю сплетни, не подумай. — Парвати потрясла головой, от чего иссиня-чёрная чёлка растрепалась. — Мне просто любопытно.
— Это произошло за день до рождества… — Гермиона вкратце рассказала сокурснице события того вечера, не забыв упомянуть своё бегство из менора и три дня душевных терзаний.
— Потрясающе… Он проделал такой путь, чтобы найти тебя. Малфой сейчас вырос в моих глазах до настоящего мужчины, — мечтательно улыбнувшись, она глубоко вздохнула. — Так дерзко и брутально, — добавила, немного смущённо. — А почему ты ушла? Почему вы поссорились?
— Это всё так глупо вышло. Я была так взволнована знакомством с Нарциссой. Она аристократка чистых кровей, а я магглорождённая. И все эти предрассудки, манеры, этикет… Но всё прошло просто замечательно. Миссис Малфой необыкновенная женщина…
Грейнджер мягко улыбнулась, но тут же неприятные воспоминания заставили лоб нахмуриться.
— Чего не скажешь о Люциусе… Даже с того света он умудряется портить людям жизнь.
— Я не понимаю…
— У меня состоялся крайне неприятный разговор с его… портретом. Естественно, я не ожидала, что он будет счастлив от того, что единственный наследник старинного чистокровного рода сблизится с…
— Грязнокровкой… — одними губами, почти беззвучно, прошелестела брюнетка.
— Да… Именно так он и поприветствовал меня. Но, ты знаешь… Меня давно не трогает это слово. Оно олицетворяет лишь отношение высокомерных снобов к вопросу чистоты крови. То, что они думают об этом — не моё дело. Я переросла обиду на это. Грязнокровка — это просто неприятное слово, которое меня больше не тревожит. Тем более, — шатенка самодовольно хмыкнула, — чистота крови совсем не показатель в вопросе магических способностей и врожденного таланта.
— Это точно, Гермиона. — Парватти сжала руку однокурсницы, соглашаясь с ней и выражая поддержку. — Ты — ярчайший тому пример! Ты магглорождённая, но самая талантливая ведьма, которую только видело это столетие. Даже священные двадцать восемь не могут похвастаться таким уровнем и мастерством своих отпрысков.
— Спасибо.
— Не стоит. За правду не благодарят. — Пару минут девушки шли в тишине, нарушая покой холодных коридоров глухими шагами, прежде чем Паттил решилась продолжить разговор. — Так если не в старшем Малфое была причина ссоры, тогда в чём же?
— Вообще-то, именно в нём. — Грейнджер поправила сползающую лямку тяжёлой сумки. — Когда Люциус понял, что его оскорбления, мягко говоря, меня не волнуют, он предпринял иную попытку вывести меня из равновесия. — Да, это были не самые приятные воспоминания. — Сменив тактику, он сказал, что его сын просто восстанавливает репутацию Малфоев, тесно общаясь со мной ведёт двойную игру в лучших традициях семьи.
— Ох…
— Люциус говорил, что его сын обручен и связан брачным договором с семьёй Паркинсон. Что Драко наиграется, отбелит свою фамилию за мой счёт и после женится на Панси. А в качестве доказательства Малфой сказал, где лежат письма, подтверждающие правоту его слов.
— И ты их…
— Да, я прочла их. Это была переписка Паркинсон и Драко. Достаточно жаркая, если ты понимаешь, о чём я. — Гермиона вздрогнула от собственных воспоминаний. — Драко нашёл меня, когда я уже проливала слезы над последним письмом. Обида и разочарование так захлестнули меня, что я даже не пыталась его слушать. Он убеждал меня, что это старая переписка, которая уже несколько лет пылилась в ящике стола. Что он попросил Панси вернуть его письма в силу договорённости о расторжении помолвки. — Гермиона нервно сглотнула. — Но мне было настолько больно, что я даже не попыталась разобраться во всем. У меня просто в одночасье кончились силы. Я сбежала, сжимая от злости клочки пергамента… И как хорошо, что я прихватила их с собой.
— Драко говорил правду?
— Да. Конечно, он говорил правду. И мне до сих пор стыдно, что я ему не поверила. Уже дома я обнаружила, что письма датированы. Им действительно было уже несколько лет. А вчитавшись повнимательнее, я поняла, что в текстах упоминаются моменты и события, происходившие ещё до войны. — Девушки остановились на развилке, ведущей в сторону выхода и лестницы к башне Гриффиндора. Поёжившись от гуляющего сквозняка, шатенка поплотнее укуталась в мантию. — В общем… Вот так вот глупо всё получилось.
— А вот здесь я с тобой не согласна! — Парвати воодушевленно замахала руками. — Всё вышло куда более чем прекрасно. Гермиона! Это же так романтично то, как Драко землю готов был грызть, лишь бы разыскать тебя! Согласись, не каждый мужчина в наше время способен на поступки. К тому же сильный пол временами нужно держать в тонусе. — Она буквально захлебывалась от восхищения и чистой женской зависти. — У тебя вышло настоящее приключение, о котором в старости и внукам не стыдно поведать. Счастливое воссоединение после войны, коварный и хитрый свекор, слава Мерлину покойный, желающий вас разлучить. И отважный юноша с горячим и любящим сердцем в поисках возлюбленной! Не на единороге верхом, правда, но и так сойдёт, — переведя дух, она добавила мечтательно: — Это просто волшебно!
— Похоже, кто-то перечитал детских сказок, — Гермиона искренне смеялась, смаргивая слезы. — Хотя, если посмотреть с такой стороны, то и правда, вполне себе сказка со счастливым концом.
— А ты против сказок и прекрасных принцев? — приподняв бровь, хмыкнула Патил.
— Пожалуй, не против. — Грейнджер взглянула на часы. — Кстати, о прекрасных принцах. Я, пожалуй, побегу. Хорошо? Увидимся за ужином.
— Да, давай.
Кудрявая гриффиндорка помчалась по лестнице вниз в сторону выхода, перескакивая через ступеньки, а сокурсница мечтательно смотрела ей вслед.
— Счастливая, — выдохнула Парвати и, развернувшись, побрела в башню. Она уже скрылась за поворотом, поэтому не увидела и не услышала, как подруга, запутавшись в собственных конечностях, рухнула на пол, не сумев преодолеть последнюю ступеньку.
Приземление было жестким: содранные ладони и разбитая коленка, и, как бонус, содержимое сумки, устилавшее теперь каменный пол холла перед Большим залом.
«М-да… Похоже, обе мои ноги — левые».
Гермиона поднялась, поправляя одежду, и несложным заклинанием начала левитировать книги и письменные принадлежности обратно в сумку. Взгляд зацепился за торчавший из учебника по травологии конверт, которого там точно не должно было быть. Потянув за уголок, она вытянула шершавый пергамент и замерла. Точно таких же конвертов у неё было восемь… Она ни с чем не перепутала бы этот блекло-жёлтый оттенок.
«Девятое… Это девятое письмо от тайного отправителя».
Ладони вмиг стали влажными, а по спине строем прошлись щекочущие мурашки. Опустившись на ступеньку, Гермиона в нервном предвкушении развернула послание.
«Грейнджер.
На днях я выяснил, что моя Амортенция пахнет тобой. Не скажу, что я удивлён. Просто отныне я чётче улавливаю любимый аромат, который совершенно точно теперь ассоциируется с тобой.
Ты не поверишь, Грейнджер, что я сейчас держу в руках. Скорее всего, пропажу ты уже давно обнаружила. Это я выкрал твоё перо. Именно им я пишу тебе сейчас.