— Да, есть один самовлюбленный павлин, взявший за правило мне об этом напоминать.
Разговор явно был бессмысленным, поэтому Драко взял её за локти, притянул к себе и поцеловал — не зря же он выдержал эти её выкрутасы с грязью, Дракл её побери! Ему нужна была компенсация за моральный ущерб!
Она прижалась к нему так, что дыхание сперло, и разгорающийся узел желания начал бешеный разгон. А Драко сжимал Гермиону так крепко, словно это была самая последняя возможность заключить её в объятия, словно он боялся, что как только он отпустит её, она исчезнет. Просто испарится. Нет, нет, нет! Не отпущу!
У него вдруг сильно закружилась голова, и он откинулся обратно в сырую траву, продолжая крепко прижимать девушку к себе.
Гермиона посмотрела в любимые глаза цвета весеннего, чуть подтаявшего льда на озере. Его взгляд был полон любви и озорства. Многие недоумевали, как можно быть счастливой рядом с таким эмоциональным вампиром, от ледяного взгляда которого кровь стыла в жилах. Глупые… Они просто никогда не видели его за кулисами высокомерных масок. Ледяная корка, замораживающая проявление каких либо эмоций, рядом с ней попросту лопалась, осыпалась колкими брызгами, и там, куда они падали, кожа зажигалась, начинала зудеть от жажды соприкосновения. Его удивительные глаза в этот момент были совсем рядом, и не было в них снежной морозной бури, а только весеннее небо и мерцание прожекторов.
— Ты красивый. — Гермиона потянулась и коснулась лёгким поцелуем небольшого участка на щеке, которому посчастливилось остаться чистым.
— Ну, хоть кто-то в нашей паре должен быть просто красивым, — со скучающим видом выдал слизеринец, а потом хищно оскалился и резко перевернул девушку, подминая её под себя. Гермиона вмиг ощутила, как спина покрывается мурашками то ли от ледяной влаги, моментально пропитавшей одежду, то ли от горячего напора Драко. Он крепко прижался к ней давно затвердевшим пахом и, склонившись, обдал огненным дыханием. — Потому что ты не просто красивая. Ты невероятно красивая. — Невесомый поцелуй в висок. — Прекрасная. — Лёгкое касание губ к нежной щеке. — Пленительная. — Кончиком языка выводя это слово на шее. — Потрясающая. — Прихватив зубами нижнюю губу. — Моя.
С последним шёпотом, слетевшим с губ, она схватила его за ворот спортивной формы, притянула ближе и стала остервенело целовать, куда только доставали её губы, такие требовательные, горячие. От такого напора у Драко напрочь снесло крышу, возбуждение окатило сверху вниз, словно горячая лава потекла по артериям. Эта сумасшедшая девчонка поджигала, пылала сама как ведьма на костре, и он горел вместе с ней. Ему нужно было срочно избавить Гермиону от этих безразмерных тряпок, ведь под ними она была невероятно женственной, погибельной, порочной.
— Простите великодушно, — послышался ядовитый смех откуда-то сверху. — мы вам здесь не мешаем?
Гермиона вмиг вспомнила, что они действительно не одни, не наедине где-нибудь в потайном уголке замка, а посреди поля, на глазах у всей змеиной команды. Как током пришибленная она задергалась, пытаясь выбраться из-под Малфоя, понимая, что краснеет всё сильнее и сильнее с каждой секундой.
— Не мешаете, а потому — прощаю, — Усмехнулся Драко, поднимаясь и попутно ставя на ноги Грейнджер. Девушка, что есть силы запахивала на себе манию, мечтая провалиться сиюминутно под землю.
— О, вы так милосердны, милорд! — перехватив метлу одной рукой, Блейз Забини изящно поклонился в реверансе, оттопырив полы спортивной мантии. — Позволите нам, простым смертным, продолжить? Или соблаговолите закончить тренировку?
— Можете заканчивать, придурки. — Блондин закатил глаза, криво усмехнувшись. Наклонившись, он поднял свою метлу и двинулся на выход в сторону раздевалок, утягивая за собой гриффиндорку. — Не забудьте собрать мячи! — прокричал он уже через плечо.
— Как прикажете, Мессир! — засмеялся мулат и спрыгнул с метлы. Найдя во внутреннем кармане палочку, он приложил её к горлу, буркнув «Сонорус». — Так ребята, — уже серьёзным командным тоном заговорил итальянец, — на сегодня всё. Все молодцы. Разбор полётов устроим завтра, когда наш обожаемый капитан высвободится из цепких лап своей львицы.
— Я всё слышу, Забини! — раздался над полем шутливо разгневанный голос Малфоя.
Слизеринцы один за другим спускалась на землю, когда женский визг заставил всех обратить свои взоры на край поля. Не обращая ни на кого внимания, Малфой нёс перекинутую через плечо визжащую и брыкающуюся Гермиону.
— Малфой, смотри не потяни плечо своей ношей! Если из-за тебя мы прошлепаем этот матч, я собственноручно тебя придушу! — закричал им вслед Блейз.
— Не переживай, Забини, — послышалось в ответ. — Я переученный левша. Я снитч хоть правой, хоть левой поймать смогу!
— Ну-ну, — буркнул про себя мулат, — твоё счастье, что Поттера в этом году у тебя в соперниках нет.
***
Драко никогда не умел хорошо и красиво разговаривать с ней о любви, не умел свои чувства выразить словами так, как писали в глупых романтических романах, которые время от времени читала его мать и некоторые сокурсницы. Просто не мог. Он знал в теории, как все эти красноречивые, пылкие и жаркие слова распаляют женщин, но на практике… На практике он применять их не умел. Зато умел выражать всё, что у него на душе, на языке тела. Его прикосновения и объятия не давали усомниться в искренности его чувств и намерений. Да и, если бы он захотел в данный момент толкнуть проникновенную речь о любви, он чисто физически не смог бы этого сделать. Грейнджер его бы просто заавадила на месте. Без палочки. Невербально. Одним лишь взглядом.
Они в буквальном смысле не могли оторваться друг от друга. Непонятно как они преодолели несколько этажей замка и ввалились в ванную старост, так и не прерывая жарких поцелуев. Загнанно дыша, они пошвыряли свои сумки и мантии на пол.
— Мне нужно в душ. — Драко едва мог восстановить дыхание.
— Да, мне тоже. — Его бледные тонкие пальцы потянулись к пуговицам на форменной рубашке Гермионы, за что он получил шутливый шлепок по рукам.
— Иди, Малфой! Успеешь ещё. Я призову Тинки, чтобы она принесла нам чистую одежду и присоединюсь к тебе.
— Кто бы знал, что Гермиона Грейнджер будет так злоупотреблять трудом домовых эльфов, — хмыкнул блондин, откидывая чёлку цвета грязи с не менее грязного лба.
— Трудом свободных наёмных эльфов! — поправила его девушка. — Иди! Не хочу, чтобы у несчастной случился шок от вида твоей бледной аристократической задницы.
— Как прикажете, моя госпожа. — Малфой схватил её ладонь и прильнул к ней губами, а потом извернулся и ущипнул гриффиндорку за задницу.
— Пошёл, брысь! — шикнула Грейнджер.
— Эй, я тебе не твой лохматый котяра!
— Ну не знаю… Цвет волос у тебя сейчас точь в точь как у Живоглота. Да и насчёт лохматости я бы поспорила в данную минуту.
— Грейнджер… — предупреждающе сузил глаза парень, целуя девичью шею и порхая пальцами по ключицам.
— Малфой!
— Всё! Ухожу. И ты давай, не задерживайся. Я уже скучаю, — пропел блондин и скрылся за дверью душевой.
— Мерлин, ну и придурок, — улыбнулась девушка и пошла к каменному бассейну, намереваясь наполнить его горячей водой и душистой пеной. Пооткрывав все подряд краны, Гермиона шла к скамейке, собираясь призвать Тинки и раздеться, как неожиданно споткнулась о сумки, валявшиеся на ходу. Естественно, всё содержимое посыпалось на каменную кладку. Проклиная свою неуклюжесть, она присела на корточки, от чего кожа на содранной коленке болезненно натянулась, и принялась собирать вещи в сумку Драко.
Как вдруг знакомый оттенок пергамента привлёк её внимание. Она подтянула к себе бледно-жёлтый чистый свиток и повертела его в руках. Такой же оттенок. И на ощупь идентично. Она даже понюхала его.
Странно. Очень странно.
За дверью шумела вода, а Гермиона, пораженная очевидностью своего умозаключения, резко встала и начала трясти сумку кверху дном. После потока книг, свитков и прочих принадлежностей, на пол плавно приземлилось то, что она искала. Синее, с вкраплением серого. Орлиное. Её любимое перо, которое таинственным образом исчезло сегодня утром.