Совсем недавно Оливия узнала от Аманды, что отец знал о своей предстоящей смерти. Он не сказал дочерям, что ему поставили диагноз «рак в последней стадии» и что он пережил сердечный приступ. Ему оставалось всего несколько месяцев, и он решил привести свои дела в порядок.
Но зачем переделывать ради нее коттедж? Почему он был так уверен, что она примет условия завещания?
Вопросы. Их у Оливии была уйма. Но она устала и не хотела сейчас ни над чем задумываться, особенно над тем, каково ей было снова оказаться в этом доме, стоять в этой гостиной, где она столько раз сидела летом, пытаясь вообразить, что это и вправду был ее дом, а эти люди – ее семья. А затем появился Зак, и Оливия поняла, что слово «семья» означает для многих. У Зака была настоящая семья.
Она внимательно осмотрела эту милую гостиную, и не важно, что она очень сильно изменилась. Оливия вспомнила тот первый день, когда встретила Зака, то как она сидела здесь с сестрами на второй день их ежегодных каникул. Они поссорились из-за чего-то глупого, мелкого и абсолютно не важного, и она пошла прогуляться по пляжу. Там она встретила Зака, мальчика, которого никогда раньше не видела. Он стоял и сердито бросал камни в океан.
– Оставь и мне немного, – попросила Оливия, забрасывая раковину как можно дальше в величественную голубую гладь.
Зак резко обернулся, и густые, слегка вьющиеся волосы упали ему на глаза. Он откинул прядь со лба, и Оливия застыла на месте, даже перестала дышать. Его глаза завораживали. Карие глаза, яркие, проникновенные, выразительные и странным образом знакомые, хотя она никогда в жизни его не видела.
«Вот что такое влюбиться, – подумала Оливия. – Ты встречаешь кого-то, и еще прежде чем услышишь его голос, узнаешь имя, понимаешь, что влюбилась». В этом не было смысла, но именно это чувствовала Оливия, словно она знала Зака уже много лет.
– Ты чем-то расстроена? – спросил он, приподняв бровь. – Что могло испортить твой день?
– С чего ты взял, что я расстроена? – поинтересовалась Оливия, уперев руки в бока.
– Я видел тебя, – сказал Зак, щурясь из-за солнца, бьющего ему прямо в глаза. – Ты из летних. Вы приезжаете каждое лето, замусориваете пляж, а затем возвращаетесь в свои шикарные дома в Коннектикуте или где-нибудь еще. Откуда у тебя могут быть проблемы?
– Ну ты и умник, – отрезала она. – Как насчет того, что мой отец видит меня и моих сестер две недели в году, но даже эти две недели не может провести с нами? Как насчет того, что мои сестры не любят меня без каких бы то ни было причин? Как насчет того, что я приезжаю сюда год за годом, и каждый раз происходит одно и то же: мои ожидания не оправдываются?
– Знаю, – сказал Зак и швырнул в воду еще один камень. – А вот я перестал ожидать чего бы то ни было лет в шесть или семь. В том возрасте, когда ты понимаешь, что твои родители вовсе не те волшебные идеальные люди, которыми ты их считал.
– С меня довольно и хоть сколько-нибудь порядочных, – откликнулась Оливия, опускаясь на песок.
Он взглянул на нее:
– Да, с меня тоже.
Они просидели на пляже полчаса, разговаривая, бросая камни в воду, разговаривая и снова бросая камни. Она узнала, что он живет на «оборотной стороне» Блубери в развалюхе рядом со свалкой старых автомобилей. А его отец алкоголик.
– А моя мать, по слухам, зарабатывает на жизнь, продавая свое тело, – сказал Зак, и лицо его скривилось. Он зажмурил глаза и ударил кулаком по песку. – Не знаю, правда это или нет. Надеюсь, что нет.
– Я тоже, – эхом отозвалась Оливия, и сердце ее сжалось.
– Но все считают, что это именно так, – сказал Зак. – Так что какая разница.
Оливия повернулась к нему:
– Не важно, что считают все остальные, важно, во что веришь ты сам. Здесь, – она показала на его голову, – и здесь, – добавила Оливия, притронувшись к его груди.
Зак взглянул на нее, потом на ее руку, кивнул и снова посмотрел на океан.
– Спасибо.
Оливия тоже кивнула, просто потому, что не знала, что сказать.
– Я Зак. Зак Арчер.
– Оливия Седжуик, – сказала она. – Тебе сколько лет? Мне шестнадцать.
– А мне семнадцать. На следующие полгода. Еще один год в школе, и я свободен.
– И куда ты отправишься после этого? – спросила она.
– Куда-нибудь. В Нью-Йорк, Бостон, Сан-Франциско, Чикаго. Поезжу и посмотрю, где мне понравится.
– Неплохая идея, – сказала Оливия.
Зак посмотрел на нее так, словно мог прочитать ее мысли:
– Жаль, что мне нужно уходить, но мне пора на работу.
– Где ты работаешь?
– В супермаркете. Открываю коробки, расставляю товары по полкам. Но когда-нибудь я стану архитектором. Буду строить небоскребы. – Он посмотрел на нее. – Это, наверное, кажется очень глупым. Но я верю, что смогу добиться своего.
– Я тоже верю, – сказала Оливия. – Ты очень настойчивый, а это самое главное.
Тут Зак впервые ей улыбнулся. Эта улыбка полностью завоевала ее сердце.
– Давай встретимся здесь вечером.
– Когда? – радостно спросила Оливия.
Повзрослевшая Оливия улыбнулась этому воспоминанию. В тот момент они оба знали, что им суждено быть вместе, что началось что-то особенное. Они встретились тем вечером в половине десятого. Отец никогда не проводил время после ужина с дочерьми. Вообще ужин был единственным временем, которое он проводил с ними. Они встретились на пляже и целый час гуляли, взявшись за руки, разговаривали, целовались и все больше и больше влюблялись друг в друга.