Но я уверен, что данный факт вы не посчитаете странным. И вот почему. Судьба легендарного писателя, автора остросюжетных политических детективов "Семнадцать мгновений весны", "ТАСС уполномочен заявить", "Петровка, 38" и многих других, оказалась сопряжена с судьбой весьма уважаемого в бухарско-еврейской общине Америки общественного деятеля Тавриз Ароновой, известной по многим смелым и мудрым поступкам.
С жизнью и творчеством Юлиана Семенова связан один из таких ее поступков - весьма непростая и рискованная защита кандидатской диссертации. Имеющийся у меня экземпляр книги начинается следующим рукописным обращением: "Дорогая Тавриз! Вот и вышла н а ш а книга! Спасибо за Ваше участие, дружеские советы, мудрость и доброту. С уважением и любовью Ваш автор О.Семенова".
Но лучше - по порядку...
Юлиан Семенов был русским по матери и евреем по отцу. Кем же он себя ощущал? Дочь считает так. По преданности русской культуре и языку - русским. А по безумной, доходившей до самопожертвования любви к дочерям он всю жизнь оставался идеальным еврейским отцом. Ну, а если говорить о степени его открытости, раскованности и внутренней свободы, он был гражданином мира и убежденным космополитом.
Отец Юлиана был несправедливо репрессирован сталинским режимом - арестован и помещен в тюрьму, где стал катастрофически терять здоровье. И сын безоглядно, всеми своими силами, боролся за освобождение отца. Отец был выпущен из тюрьмы в апреле 1954 года. А когда, приблизительно годом раньше, Сталин умер, двадцатидвухлетний студент Московского института востоковедения Юлиан скакал по кровати и ликующе кричал: "Сдох! Сдох! Сдо-о-ох!!!"
Он неизменно оставался самим собой: был искренним, отстаивал свою позицию, не старался выглядеть "как все". Искрометный и живой, он, по воспоминаниям режиссера Никиты Михалкова, "попадая в любую компанию, в любую атмосферу... мгновенно становился магнитом для всех. Он фонтанировал рассказами, острым, веселым и едким диалогом".
А вот что написал о Юлиане Семенове его однокашник, впоследствии академик, Е.Примаков - и это принципиально важно: "Он хорошо видел теневые стороны тогдашней жизни, но никогда не замыкался в них... Эта любовь к своей стране, к людям, отдающим свои силы и знания ради ее благополучия, прошла через все его книги".
Причем он мог писать только правду, что в те годы было непросто. Он делал это, используя в романах и эзопов язык: рассуждения Штирлица о тоталитарном государстве (вполне приложимые к советскому строю), абсолютно антисоветские высказывания, которые он вкладывал в уста политических противников, другие уловки и хитрости. "Я пишу реальность как она есть... Самое страшное в наше время - иллюзия и неосведомленность... Просто я верен фактам и структурам двадцатого века".
Он искренне любил людей - независимо от возраста, положения, профессии. Его дочь Ольга пишет: "Он постоянно увлекался, идеализировал, раскрывался, отдавал, то и дело разочаровывался и снова в силу вулканически-романтического темперамента увлекался".
И его самого постоянно согревала любовь читателей. К нему приходили письма со всего Союза - люди просили помочь в приобретении его книжек. В магазинах они расходились моментально, на черном рынке стоили непомерно дорого.
Но чем больше росла любовь читателей, тем негативнее относились к нему, по его определению, "литературные снобы".
А такие деятели, считавшие себя носителями высшей интеллектуальности и изысканных вкусов, конечно, были и среди профессуры Московского государственного пединститута им. Ленина. И об этом не могла не догадываться молодой филолог из Ташкента Тавриз Аронова, которая именно на высокий уровень этого знаменитого института решила вынести обсуждение своей диссертации о творчестве Юлиана Семенова. Это было поистине поступком мужественного человека.
Юлиан Семенов, несомненно, осознавал, что затея молодого ученого, вероятнее всего, окончится крахом. А она шла на первую встречу с писателем с восторгом и надеждой на поддержку и, главное, на оценку результатов ее предварительной работы. Она вспоминает: "Мною были собраны и обработаны сотни статей, очерков, газетно-журнальных публикаций о детективах и политических романах, которые хоть и не считались высокой литературой, но были настолько увлекательны и любимы народом, что нуждались в объективной научной оценке".
Не веря в успех ее диссертации, Юлиан Семенов повел себя в ходе беседы подчеркнуто вежливо, но несколько отстраненно. И она очень ненадолго (на то она и Тавриз Аронова) пала духом, но затем вдруг вступила в бой с самим Семеновым. Она заявила, что не принимает его мягкого недоверия, скепсиса, отсутствия эмоций, что она знает: настоящий Семенов - другой! И этим эмоциональным взрывом смогла включить писателя в живой разговор. В том, что он говорил, были страсть, любовь и ненависть, тоска и ирония, вера и безверие. И она почувствовала, что произошло единение душ. Прощаясь, он с улыбкой произнес: "Что ж, милое дитя, пиши, а вдруг получится"...
Затем была и вторая встреча. На нее Тавриз принесла рукопись первого варианта диссертации, написанного без всякой оглядки на цензуру, с нестандартными выводами, в которых можно было найти и излишнюю резкость, и непочтительность. Юлиану Семенову диссертация понравилась, однако он с уверенностью заявил, что в таком виде работа не будет одобрена кафедрой советской литературы МГПИ им. Ленина.
Так оно и случилось. И тогда состоялась третья встреча с писателем. Он высказал решительный прогноз, что Тавриз на защите завалят: его враги-завистники используют удобный момент и станут рассчитываться с ним через нее... "У тебя, деточка, есть еще один серьезный минус: ты еврейка. Еврейка, защищающая диссертацию по творчеству полукровки! Тебе придется трудно".
Выслушав все его доводы, она в ответ твердо сказала: "Я готова к любым баталиям и уверена в победе. Ваши завистники не могут не знать, как вы любимы народом..."
Драматизм ситуации нарастал. Главный оппонент вдруг малодушно отказался выступать на защите. К счастью, его удалось заменить. Другой доктор наук, профессор пошел навстречу "рисковой аспирантке из далекой Азии".
В итоге: семнадцать голосов - за, четыре - против. Диссертация была защищена!
Вот что написала Ольга Семенова об этой диссертации: "...Тавриз Аронова сравнила книги отца с книгами Гарсия Маркеса, утверждая, что у обоих обилие имен, фамилий, дат, названий городов и деревень, частые перечисления создают у читателя ощущение огромности мира. Только Маркес таким путем показывает разобщенность, бессмысленность всего и вся, а отец, наоборот, убеждает во взаимосвязанности всех нас, в логичности всего происходящего, в высшей мудрости и доброте. Что ж, она права".
Юлиан Семенов скончался 15 сентября 1993 года, не дожив до шестидесяти двух. Случился четвертый инсульт.
Такой сильный, незаурядный человек непременно оставляет нам, живущим, свою важную нравственную эстафету. И те, кто знали его, должны достойно нести эту эстафету по жизни для блага современников и будущих поколений. Какая же это удача, что среди нас живет и неустанно борется Тавриз Аронова - живет, и борется за то, чтобы человеческое общежитие было чище, добрее и благороднее! Ведь в ее жизни было почти осязаемое единение душ с добрым, неизменно принципиальным человеком и выдающимся писателем - Юлианом Семеновым.
Мы нередко говорим: мир тесен! Нам довелось видеть в этом мире и несправедливое, и нескладное и откровенно подлое. Однако я горжусь, что в годы нашей жизни случилось и такое в нашем сложнейшем, но действительно тесном мире. Случилось, что бухарская еврейка из Узбекистана смогла защитить в Москве, в известнейшем институте, свои представления, убеждения и выводы, связанные с творческой деятельностью всемирно известного и всё же очень спорного в кругах "литературных снобов" российского писателя, создавшего жанр политического детектива во всем Советском Союзе.