В общем, Америка дала мне исключительно много для творческого развития. И не могу не упомянуть еще раз мою жену, которая не просто поддерживает меня, а является самым главным, а быть может, единственным близким другом.
- Что волнует вас по большому счету как художника?
- Осознав мир, в котором мы живем, давно вижу, как много в нем есть зла, зависти, странного и непонятного. Хочется понять, почему это так, что за этим стоит. И надо во что-то верить, что-то обязательно должно питать твой оптимизм, держать тебя в нормальной форме. Ведь есть в нашем мире нечто гораздо более серьезное и важное, чем проявления пороков человеческих. И мне, как художнику, чрезвычайно важно оптимистичное понимание мира. Мне важно понять, что же является позитивным в этой жизни, что в ней движет людей. И, кстати, нужно знать, что такое добро и что такое зло, почему люди, совершающие зло, не осознают этого, а люди, несущие в мир добро, не впадают в любование благородством их жизни... Причем художнику важно выйти за "черту оседлости" и служить не только культуре своего народа, но и мировой культуре. Так творили гениальные Шагал и Михоэлс, они имели, что сказать всему человечеству...
- Как возникли ваши связи с бухарско-еврейской общиной?
- Благодаря случайной встрече с Рафаэлем Некталовым. Он ввел меня в совершенно особую общность людей. Я увидел, что эти люди более близки друг к другу, чем это имеет место в иммигрантской русскоязычной среде в целом, что они верны традициям, которых у нас и в помине не было... Я с удовольствием присутствую на мероприятиях общины, мне приятна реакция людей на мое пребывание там. В контактах с этой общиной более глубоко осознаешь, как важно нам быть ближе друг к другу, понимать и поддерживать друг друга. Это сознание особенно проникает в сердце, когда думаешь, как неспокоен и опасен современный мир... Если же говорить о русскоязычной общине Нью-Йорка в целом, то, по моему мнению, ее влиятельные лица ведут себя просто отвратительно по отношению к творческим людям из своей среды, отторгают их. А ведь как нужна таким людям поддержка, как важно почувствовать им, что они нужны своему сообществу!
- А что вы собираетесь предложить слушателям на ближайшем концерте в бухарско-еврейской общине?
- Хочется, чтобы люди не просто послушали, как я пою. Быть может, это станет неожиданно, но в ходе нашего общения я буду и просто говорить с людьми, хотя пение, конечно, будет преобладать. Люди общины открыты этому миру, и поэтому хочется что-то им рассказать, что-то оставить в их сознании. Я рассматриваю предстоящее выступление не как концерт, не как зрелище. Это будет дружеская творческая встреча с людьми, и я хочу поделиться с ними сокровенным, при этом что-то воспринять, почувствовать с их стороны. А петь буду самые разнообразные произведения на разных языках, включая свои собственные композиции. И непохожие произведения будут объединены по таким огромным категориям, как, к примеру, любовь или вера, которая должна быть в каждом. Хочется, чтобы люди глубже прочувствовали что-то важное для их жизни...
"МНЕ БЕЗУМНО ИНТЕРЕСЕН
ЭТОТ ПЛАСТ КУЛЬТУРЫ ВОСТОКА"
(Вторая беседа)
- Ныне вы находитесь на рубеже двух своих юбилеев: и жизни, и творчества. Я ваш верный поклонник и очень рад возможности поздравить вас всей душой, пожелать вам всего лучшего в дальнейшей жизни! Можно ли услышать от вас несколько слов об этих приятных событиях?
- Для артиста важно, не каков его возраст, а на сколько лет он себя чувствует. Я себя чувствую так, словно мне лет тридцать. Хотя, конечно, нельзя было бы всерьез говорить о таком моем юбилее, как тридцатилетие. Да, мне уже больше, но, полагаю, артистам не следует говорить о своем возрасте. Зрители и слушатели должны воспринимать артиста именно так, как каждый человек его ощущает. А по поводу юбилея своего творчества ничего не хочу скрывать: это 30 лет моей творческой деятельности. Но можно отметить, что она длится гораздо дольше, потому что я начал петь и мечтал стать артистом, когда был еще ребенком...
Когда приходит юбилей, непременно подводишь какие-то итоги. Думаешь: вот это я сумел сделать, а это не смог, вот это сделал правильно, а это хотелось сделать по-другому. И сегодня могу сказать, что я еще многого не сделал. А самое удивительное для меня, что я открыл в себе вот что. С возрастом мне все больше нравится, происходящее в музыке сегодня: и современные ритмы, и новые музыкальные направления. И в то же время мне нравится классическое наследие, которое ты можешь переосмысленно предложить аудитории. Такая работа с классикой для меня очень важна. Мне неинтересно петь, как пел кто-то, а думать, как думал кто-то. Никто не смог бы сказать, что я напоминаю кого-то - я стремлюсь создать некий образ, который близок именно мне.
Хочется выразить благодарность аудитории, которая меня слушает, и при этом подчеркнуть мою признательность бухарско-еврейской общине. Так уж получилось, что еврейство разделилось на много разных колен, и одним из ярчайших представителей еврейства является община бухарских евреев.
- Думаю, нашим читателям было бы весьма интересно узнать, каково ваше отношение к музыкальной культуре Востока, в частности, бухарско-еврейского народа, и связано ли как-то ваше творчество с этой культурой
- В данном случае начну не издалека, а с ситуации последних лет. Мне очень повезло: я сдружился с замечательным человеком, Рафаэлем Некталовым, он мне открыл бухарско-еврейскую общину. Во времена Советского Союза я, приезжая в Ташкент, практически не слышал музыки бухарских евреев...
Я дружил с Тамарой Ханум, а ее дочь была моей близкой подругой. Тамара Ханум оставила неизгладимый след в советской культуре. Она несла людям не только культуру своего народа, но умела как бы растворяться в культурах разных народов мира. Я стараюсь делать это же сейчас, под влиянием таких больших личностей, как Тамара Ханум или Махмуд Эсамбаев.. Считаю, что артист не может замыкаться в рамках национального. Выходя за эти рамки, он становится более интересным, более нужным и у него появляется больше шансов рассказать людям что-то новое.
Что же касается бухарско-еврейской культуры, мне безумно интересен этот пласт культуры Востока. Это не чисто еврейская культура, она впитала в себя разные элементы богатейшей культуры Востока, дошедшие до нас из далеких времен.
...Но не могу ограничиться только музыкальной культурой, ведь эмоциональный мир человека формируется не только ею. Когда во время моих гастролей в Узбекистане мы с Рафаэлем Некталовым оказались в Самарканде, я просто влюбился в этот город. Каскады мечетей, люди, еда, базары - все это оставило незабываемое впечатление.
Да, восточная культура необыкновенная и интересная. Есть ли ее элементы в моих программах? Конечно же, есть. Песнопения, которые я вношу в свои концерты, - это часть восточной культуры. Бухарско-еврейский народ мне очень близок. В общине бухарских евреев я неизменно чувствую почтение и уважение, которые не ощущаются мною со стороны определенной группы ретивых "знаковых фигур" (по их собственному мнению) ашкеназийской общины. Их бы удовлетворял Яков Явно, если бы пел бесплатно. Но ведь пение - моя профессия, и к этому надо относиться с уважением...
А по поводу участия бухарско-еврейских исполнителей в моих программах и моего участия в концертах общины, с удовлетворением скажу, что это происходило. Например, у меня в концерте была Тамара Катаева, потрясающая исполнительница, а я участвовал в гала-концерте, посвященном открытию нового общинного Центра в Квинсе и главному спонсору строительства этого здания - лидеру бухарских евреев всего мира Леви Леваеву.
- Поскольку у вас имеются добрые и прочные связи с бухарско-еврейской общиной, расскажите, пожалуйста, подробнее о вашем отношении к ней, к президенту Всемирного Конгресса бухарских евреев Леви Леваеву. И каково ваше мнение о месте и роли этой общины в современном еврейском мире?