— Марея, Равис, обязательно приберитесь в центральной зале и почистьте ковер, — наставлял горничную с дворецким дворянин перед тем, как отправиться с Мирой на прогулку по саду второго яруса, где росли самые редкие деревья во всей провинции.
— Господин, почему вы взяли меня с собой? — проходя через внутренние ворота верхнего яруса, внезапно спросила до этого смиренно молчавшая рабыня. — Я бы могла помочь Марее, и тогда с уборкой мы справились бы быстрее. Или… вы хотите мне что-то сказать?
— Не сказать, показать, — продолжая внимательно осматривать окружающую его флору, поправил девочку вампир. — Когда еще тебе представиться случай в спокойной обстановке насладиться теплом лучистого солнца и прохладой этого леса вместе со своим хозяином.
— Вы хотели показать мне ваш лес? — с задумчивым выражением милого личика уточнила Мира.
— И снова ты ошиблась, — будто обнаружив то, что искал, Алес повернулся к девочке и, положив на ее голову, едва достающую до груди вампира, свою укрытую черным полотном плаща руку, повернул малышку в сторону какой-то небольшой рощицы. — Смотри.
Меж тонких стволов деревьев слегка просачивался свет, озаривший неприкрытую сверху массивными кронами зеленую полянку, почти ровным кругом расположившуюся в центре природной деревянной ограды, на которую упал непонимающий взгляд голубых глаз рабыни. Подтолкнув ее вампир шагнул следом и окунулся в море света, сразу же ослепившее его больные красные глаза. От неожиданности Алес резко прикрыл лицо руками и немного согнулся, чем сильно испугал девочку, державшую его за руку.
— Господин, что с вами?
— Успокойся, это из-за света, — вампир приподнялся, и Мира увидела блестящие слезы на покрасневшей белесой коже дворянина.
— Вы ранены? Вам больно? — продолжала волноваться девочка.
— Я же сказал, что все нормально, — попытался успокоить ее Алес, наконец-то выпрямившись и открыв глаза на столько, на сколько это было возможно.
— Но вы же плачете, да и ваши глаза покраснели, — не умаляя своей заботы, произнесла Мира.
— Почему ты переживаешь за самочувствие вампира, разве ты не должна меня боятся? — окончательно привыкнув к свету, вампир решил оценить изменения в поведении девочки.
— Просто… Вы такой добрый. От вашей теплоты я таю и начинаю доверять вам. К тому же, я боюсь, что это время скоро закончится, поэтому спешу насладиться счастливыми минутами, — произнесла малышка, краснея и стесняясь своих слов.
— Боишься, что время скоро кончится? — не столь спросив у рабыни, сколько озвучив свои мысли вслух, почти шепотом сказал Алес.
— Да, ведь ваша доброта не бесконечна. Я знаю, что скоро могу вам надоесть, как надоедает всякая игрушка, — ответила девочка, не подозревая о том, что вампир мысленно покинул этот мир, уйдя в раздумья. — Господин?
— А! Ты об этом, — дворянин улыбнулся и присел на низенький дубовый пенек. — Дубы — редкие деревья в этом лесу…
— Почему же? — не дослушав, задала свой вопрос любопытная рабыня.
— Давным-давно большинство из них вырубил мой отец: по каким-то причинам он не любил деревья с широкими листьями, — продолжая задумчиво наблюдать что-то, открытое лишь его разуму, ответил Алес. — И… Будь так добра, не перебивай.
— П-простите, — Мира опустила голову и по привычке закрыла глаза.
— Не открывай: говорить я буду долго, а с закрытыми глазами представлять проще, больше свободы мечтам, — посоветовал девочке вампир.
— Но… Я не умею мечтать, — не открывая глаза, малышка покраснела и хотела было уже извиниться за свою никчемность.
— Ничего, это не сложно. Просто попытайся представить то, о чем я говорю, — опередил ее Алес, а затем начал свой рассказ. — Очень давно, еще задолго до моего рождения, на этом месте даже в планах моего отца не возвышалось ни единой каменной стены, не белело ни единого мраморного изваяния, не томилось ни единой бутылки вина в еще не заложенных погребах, здесь был один, широким кольцо окруживший Кеарэ лес. Картографами людей и вампиров, тогда еще живших в мире и согласии, он был разделен на сто тридцать два огромных района, в каждом из которых находился ровно один дуб, они так и назывались — «Дубовые районы», и каждый житель города считал, что дуб — дерево священное, а посему ни один дровосек, зарабатывающий на жизнь честным трудом, не заходил в этот лес с топором, опасаясь тем оскорбить населявших его духов. Так продолжалось многие сотни лет, пока в провинцию не прибыл мой отец и моя мать с уже родившимися сестрами. Далее началась суматоха, огромное строительство и дубы были спилены или вырыты целиком, а на месте некогда великого леса появилось то, что ты можешь воззреть прямо сейчас…
Слово за слово вампир рассказал внимательно слушавшей его рабыне истории всех трех дворцов-крепостей, которыми когда-либо владела великая семья Атласских и из которых ныне осталась лишь одна, не проданная за долги и принадлежащая единственному живому члену клана — Алесу.
Когда солнце зашло, дворянин разбудил заснувшую после монотонного, но интересного рассказа девочку и, снова взяв ее за руку, отправился обратно во дворец наряжать себя и Миру к предстоящей встрече…
— Господин, вы вернулись! — раздался радостный крик ожидавшей своего возлюбленного горничной, едва Алес с малышкой показались в центральной зале дворца.
— И я рад тебя видеть, — уставшим голосом ответил вампир. — Уборка закончена?
— Еще днем, — произнес спускающийся по лестнице со второго этажа Равис. — Ваша парадная одежда приготовлена к принятию гостей.
— Спасибо, — безучастно поблагодарил дворецкого дворянин, — но одежду себе и Мире я хотел бы выбрать сам.
— Господин, вы хотите, чтобы рабыня присутствовала на встрече? — удивился и одновременно слегка разозлился слуга.
— А разве то, что я сказал ранее, требует лишних вопросов?
— Нет, мой Господин, я понял, — извинился Равис, не добившись своего. — Нам стоит накрывать стол сейчас, или вы еще не готовы к приему?
— Накрывайте. Я думаю: мы управимся до прихода гостей, — Алес направился в основной коридор левого крыла, продолжая держать Миру за руку.
Медленными шагами, сопровождаемыми цоканьем костяных каблуков вампира, раб и дворянин шли по длинному, нескончаемому проходу, в конце которого виднелось огромное, растянувшееся ввысь, от пола и до потолка, и вширь, от двери до двери, окно, в полном молчании.
— У вас какие-то разногласия с господином Рависом? — спросила девочка, как только они с хозяином завернули за угол и попали в огромную комнату с тысячами различных одеяний, плащей и головных уборов.
— А? С чего ты решила? — вышел из раздумий вампир.
— Ваше общение кажется таким напряженным, — ответила рабыня.
— Да, ты, пожалуй, права. Но… не бери в голову, — Алес слегка улыбнулся, хотя по-прежнему выглядел явно чем-то озадаченным.
— Господин, можно вас попросить об одном? — Мира покраснела и опустила глаза, рассматривая причудливые узоры малахитовых вкраплений, здесь и там пронизавших серый камень холодного неживого пола.
— Конечно, проси о чем угодно, но не выходи за рамки приличного, — шутливый взгляд Алеса упал на тонкую, даже чрезмерно, талию девочки.
— Господин, что вы имеете ввиду? — лицо малышки выражало крайнюю задумчивость, и она непонимающе посмотрела на дворянина.
— Да так, взрослая шутка… И какова же твоя просьба?
— М-можете… Господин, когда вы снимите с меня кофту, пожалуйста, не изменяйте своего отношения ко мне, увидев то, что спрятано под ней.
— А твоя просьба точно приличная? — вампир слегка приподнял бровь.
— Я снова не понимаю, о чем вы, — расстроившись, произнесла продолжающая смущаться девочка.