— Ладно. Тогда, что я должен увидеть на твоем голом теле, которое ты так яро прячешь под не по сезону подобранной одеждой? — готовясь к худшему, поинтересовался Алес, рассматривая шкаф с женской одеждой и выбирая самое интересное и красивое платье.
— Вам не нравиться моя кофта? Я могу ее больше не носить, заволновалась Мира, пытаясь как-нибудь угодить своему господину. — Просто… мой предыдущий хозяин, не любил видеть мои руки, поэтому заставлял носить меня одежду с длинным рукавом в любую погоду, но у меня ничего кроме этого никогда не было.
— Не любил видеть твои руку? — вампир повернулся и аккуратно положил кисти девочки в свои ладони.
— Стойте! Пожалуйста, не надо. Подождите, не снимайте с меня одежду, — едва не заплакав, малышка закрыла глаза и начала умалять своего хозяина не смущать ее.
— Прости. Я не собирался, я просто взял тебя за руки, — извинился за резкость Алес и, подняв девочку, поставил ее на стоявшую рядом ничем не примечательную деревянную тумбочку.
— Ой, Господин, ваше прикосновение такое мягкое и… теплое, — открыв глаза, Мира посмотрела на светлые, но не белоснежные пальцы Алеса, кончики которых спрятались в темноте под колючей материей ее серой шерстяной кофточки. — Когда мой старый господин касался меня, я чувствовала только боль или жжение, если он бил меня какой-то тонкой кожаной ниткой, привязанной к круглой палке. Я не могу вспомнить, как называется эта вещь, но здесь я ее не видела.
— Это плеть или плетка, — помог вспомнить название малышке вампир. — Но зачем он тебя бил ей?
— Он наказывал меня, когда я не справлялась с работой, — на глазах рабыни появились слезы, но она продолжала отвечать на вопросы, ранящие ее потрепанную судьбою душонку, голосом, понемногу переходящим в сухой шепот, боясь потерять доброту хозяина.
Заметив это, Алес боле не стал донимать девочку расспросами и, соединив свои руки на спине малышки, прижал ту к себе.
— Г-господин, что вы делаете? — Мира испугалась от появившихся новых, еще не известных ей ощущений.
— Успокойся, — прошептал рабыне на ушко Алес. — Пока я рядом, тебе ничего не стоит бояться. Я клянусь сердцем вампира, что отныне ты не будешь знать боли, а если кто и принесет тебе ее, то будет жестоко наказан.
— Вы клянетесь перед рабыней? — недоумевая, переспросила Мира. — Но разве ваша клятва будет иметь силу, если о ней будет знать лишь такая как я?
— Я клянусь в первую очередь перед собой, — пояснил вампир, продолжая обнимать малышку, закрывшую от неведомых чувств глаза. — Если я нарушу эту клятву, то потеряю честь и буду достоин лишь смерти или, как минимум, той боли, которую испытала ты.
— Господин, но разве таковым должно быть отношение вампира-дворянина к рабу? — Мира попыталась отодвинуть Алеса, чтобы посмотреть ему в глаза, но тот не ослаблял объятий, и вскоре девочка, замерзшее сердце которой медленно таяло, не позволяя сопротивляться, сдалась, обхватив своими тоненькими ручками теплую шею прижавшегося к ней вампира.
— А разве иные дворяне ведут себя правильно?
— О чем вы, Господин?
— О чем я? — перешел в крик, пропитанный злобой и удивлением, до этого спокойный шепот Алеса, который тут же отодвинулся, чуть не уронив повисшую у него на шее девочку. — По-твоему, как вампиры должны обращаться с людьми? Не знаешь? А я тебе расскажу. Нет, не я! Тебе это расскажет единственный выживший представитель тайного общества «Истина», гонимого всеми ветрами, не нашедшего себе места в этом мире, Алес Атласский, многие годы проживший скрываясь под псевдонимом Искатель. Ты ведь знаешь, зачем нам нужна кровь?
— Да, — кротко ответила Мира, — она заменяет вам все: и пищу, и…
— Не стоит, — перебил ее дворянин. — Тогда ты, наверное, знаешь, где мы ее берем? Не знаешь? А для чего, по-твоему, вампирам нужны рабы?
— Так вы купили меня, чтобы пить мою кровь? — испугано уточнила девочка.
— Успокойся и дослушай до конца, — вампир поднял руки вверх и продолжил. — Все это несколько похоже на охоту или ферму. Но… разве какой-либо охотник издевается над добычей? Разве он избивает оленя, прежде чем его убить? Нет! Или фермер. Разве он обливает кислотой корову, дабы услышать ее крик? Разве насилие способно улучшить качество молоко или мяса или… крови?
Закончив, Алес опустил свой взор с небес и посмотрел на Миру, каменной статуей стоявшую перед ним, взглядом, полным первородной дикости. Казалось, будто сейчас он не вел рассказ об охотниках и оленях, а сам сперва был тем самым оленем, вдруг превратившимся в охотника, гнавшегося за самим собой.
— Мы обязаны жизнью людям, которых отчего-то держим рабами. Да пусть, если рабами, мы относимся к ним даже не как к скоту. Это отношение не возможно описать словами, — вампир на секунду замолчал. — И кто мы после этого?
— Я… я не знаю, — прошептала малышка, опасаясь гнева своего хозяина.
— И не надо… Я надеюсь, ты поняла, в чем расходятся наши с Рависом взгляды, — вспомнив о ранее заданном Мирой вопросе, пояснил Алес. — Он сторонник действующей власти и идеологии и всецело разделяет мнение многих дворян, хоть сам таковым и не является.
Услышав ответ на старый, почти забытый ей вопрос девочка призадумалась, но, будто снова что-то вспомнив, вновь обратилась к вампиру:
— Господин, я же нужна вам из-за моей крови?
— Почему же? Нет, я купил тебя по другой причине, — вернувшись к шкафу с платьями ответил дворянин.
— Но для чего же тогда? — Мира была весьма удивлена.
— Ну тут все гораздо прозаичнее, — продолжая заниматься выбором одеяния для девочки пояснил Алес. — Ты верно не знаешь, но мне чуть больше двух сотен лет…
Его новый рассказ был прерван вздохом неимоверно удивившейся малышки.
— Люди то столько даже не живут, — немного обиженным тоном произнесла Мира.
— Тут ты, к несчастью, права. Но! Давай все же я продолжу, — вампир сделал паузу, а затем вновь озвучил свой возраст. — Итак, мне две сотни лет. Я абсолютно одинок, за исключением пяти тысяч солдат и двух слуг. Моя семья погибла около пяти лет назад. И внезапно… я встречаю рабыню, случайно попав в Квартал Рабов. И как ты думаешь, на кого ты похожа?
— Я даже не могу предположить, ведь я не знаю ваших родных, — ответила призадумавшаяся малышка.
— И хорошо, что не знаешь. Мой отец был таким… О! Подходящее определение — Рависом, — Алес широко улыбнулся. — Ну, на самом деле ты напоминаешь мне сестру. Она была такой же маленькой, а цвет глаз самый удивительный — фиолетовый, но все время ходила одна, ни с кем, кроме меня, не общалась, но мне рассказывала все тайны и секреты, учила играть в придуманные ей игры, дарила мне веночки из трав… Эх, мы были очень близки, я даже хотел наплевать на все законы и стать ее принцем, которого та так ждала, но… не успел.
— Господин, а что случилось с вашей семьей? — недовольная звенящей в ушах тишиной, вывела из раздумий застывшего безмолвной статуей вампира.
— С семьей? Она погибла, — казалось, что Алес произнес это абсолютно равнодушно, будто ему безразлична судьба матери, отца и даже возлюбленной сестры. — И Мира. Ее стройное нежное тело, вздрагивавшее от любого прикосновения, но смягчавшееся вновь, ощутив мое тепло. Ее прекрасные белоснежные волосы и глаза, блестящие фиолетовые глаза, взгляд которых будто заглядывал в самые потаенные уголки души. И редкая милая улыбка. Все: и душу, и разум — пожрала стихия.
Девочка не решилась задать следующий вопрос, опасаясь потревожить душевное спокойствие хозяина, уже и так затронутое ее резкими вопросами, и не издавала не звука, присев на тумбочку и свесив ноги.
— Атласская катастрофа! Что-нибудь об этом слышала? — едва ли не вскрикнул, нарушив тишину, вампир. — Огромная волна — цунами, при неясных обстоятельствах застигнувшая жителей Атласа, всегда готовых к таким ситуациям, врасплох, в одночасье стерла с лица Земли величайший, известнейший во всем «Братстве Крови» портовый город, не оставив и следа от приехавшей туда на отдых семьи Атласских, всех, кроме меня, исполняющего свои обязанности командарма в столице.