А потом, под градом ударов, он услышал голос.
«Мы не должны его убивать!».
Его брат, Лукас. Естественно перворожденный сын должен был входить в состав Стражей, представляя их род. Так было принято, и Куин никогда не винил своего брата. В их семье ни у кого из них не было выбора. У аристократов не было выбора, и, может, поэтому они были таким ублюдками.
Хотя после набегов их осталось совсем мало.
Когда тревога защекотала затылок Куина, он погладил светлые волосики дочери… но беспокойство только усилилось.
Пока он валялся на асфальте, когда избиение прекратилось, а его слабое дыхание едва вырывалось изо рта, он увидел дверь в Забвение. Портал появился перед ним так, как он слышал всегда являлся на пороге смерти… и он потянулся к ручке, потому что легенда гласила, что если открыть ее, пересечь порог, твои страдания заканчиваются, и ты обретаешь счастливую вечность об руку с любимыми.
Честно говоря, он сильно удивился, что его не отправили в Дхунд за его дефект.
Но он не повернул ручку.
На плоской поверхности двери он увидел лицо малышки. Лирик. В то время она еще не родилась, такого просто быть не могло. И все же его любимая дочка появилась перед ним, ее бледно-зеленые глаза смотрели прямо на него, посылая ясное, четкое сообщение о том, что его время отправиться в вечность еще не пришло.
У того видения было множество последствий, и не самое последние из них — тот факт, что он выжил. И до рождения Лирик он полагался на это видение как на спасательный жилет, талисман, позволяющий ему творить безрассудства и рисковать на поле боя: ведь пока она не родится, ему гарантирована жизнь. В конце концов, если он склеит ласты? Ей не видать этого света.
Но сейчас он осознал, что исполнил свое предназначение, дав ей жизнь.
Никакого льготного периода для смерти и опасности. Да, в видении он видел, как ее зеленые глаза меняются на разноцветные, как у него, но это не значило, что в этот момент он будет рядом и станет свидетелем. А что до произошедшего этой ночью? Он батонился в том эвакуаторе, не ожидая никаких осложнения со стороны людей, раздраженный тем, что его не поставили на передовую.
Спустя одно ножевое он оказался в операционной.
— …в порядке? Куин?
Куин поднял взгляд. Двое других взрослых в палате молчали так, словно ожидали, что парень на больничной койке начнет харкать кровью, зайдется в приступе и испустит дух. Он даже не знал, кто из них спрашивал, как он.
— Идеально. — Куин сжал ручку Лирик большим и указательным пальцами. — Просто идеально. Да ладно, с этими малышами? К тому же вы двое плюс Кор? Разве может быть иначе?
При виде облегчения на родных лицах он ощутил вину. Но он не хотел делиться фактом, что он использовал свою карту «выйти из тюрьмы»[9].
Дерьмо. Если бы он подумал об этом раньше, то нервничал бы сильнее, отправляясь на операционный стол, или еще раньше, на заснеженной улице.
Он даже жалел, что это осознание не пришло к нему раньше.
С другой стороны, нужно просто быть осторожнее, разве нет?
Глава 7
Шум включенного душа нарушал тишину спальни, и Зи закрыл дверь за собой и глаза, сделал глубокий вдох. Шампунь. Кондиционер. Мыло. Но за этим букетом чистоты крылся аромат, связывающий все воедино.
Его шеллан. Белла. Супруга Брата Черного Кинжала Зэйдиста, сына Эгони, любящая мамэн Наллы, первенца в союзе, скрепленном истинной, всепоглощающей любовью.
Когда он снова открыл глаза, воду уже перекрыли, и сейчас был слышен шорох, с которым полотенце собирало влагу с обнаженного тела, с усердием, будто вышеупомянутая мамэн куда-то спешила.
Он прошел в комнату, скидывая куртку, нагрудную кобуру и пистолеты, пристегнутые к бедрам. Он спрятал амуницию на верхней полке встроенного шкафа, подальше от глаз и рук малышки. Но и он, и его супруга всегда помнили об этом оружии.
— Зэйдист?
О, этот голос. Он слышал его каждый день и каждую ночь, и никогда не устанет. Этот голос пробуждал его ото сна и возбуждал его, успокаивал его, заставлял улыбаться и много всего прочего, что можно описать словами.
— Привет. — Он подошел к открытым двойным дверям ванной комнаты и посмотрел в другой конец помещения, отделанного белым мрамором. — Хорошо искупалась?
Белла завернулась в полотенце размером с палатку. Оно едва накрывало его плечи, что навело Зи на мысль, насколько хрупкой была Белла по сравнению с ним… и ему нравилась эта разница в весе, но не потому, что его волновали стандарты, худоба. Нет, это значило, что он сможет защитить ее. Убить за нее. Заработать на хлеб для нее и из ребенка, если потребуется.
9
Карточка «Выйти из тюрьмы» — это элемент настольной игры «Монополия», ставшая популярной метафорой для того, что поможет выбраться из нежелательной ситуации