«Повторюсь: мне очень жаль твоего брата, сынок. Дай знать, если я могу еще что-нибудь сделать».
Когда он проверил время — потому что боялся смотреть вложение к письму — то увидел, что Брат отправил то, что он просил, всего через восемь минут после того, как была озвучена просьба.
Ви был хорошим парнем. Как бы ни пытался строить из себя плохиша.
Было четыре вложения, помеченных по порядку, и Куин посмотрел на них. Прошло некоторое время, прежде чем он смог открыть первое видео, и когда он это сделал, то забыл как дышать.
Когда экран погас, а затем вспыхнул серо-белым цветом, Куин поставил «айПад» на колени, чувствуя, как горят его глаза. В кадре был коридор учебного центра, прямо перед палатой Лукаса. Когда все стало размытым — с его стороны, а не со стороны камеры, он вытер глаза. Затем нажал на «проигрывание», чувствуя, как в груди образовалась зияющая пустота.
Ничего не двигалось. Да, потому что камера была статичной.
Нет, минутку, неправда: в правом нижнем углу был счетчик с датой и временем, секунды мелькали быстро, минуты двигались медленно, а часы словно замерзли. Но долго ждать ему не пришлось. Вишес отлично обращался с видеозаписями с камер наблюдения, и у Куина в голове мелькнула мысль, что Ви намеренно дал ему немного времени, чтобы собраться с силами…
Прежде чем его брат вышел из своей комнаты.
Вид хрупкой фигуры в длинной черной мантии шокировал, хотя он думал, что готов ко всему. Зажав рукой рот, Куин прижал другую руку к ноющей груди и просто наблюдал.
Боже, эта шаткая походка. Трость.
— О, Лукас, — прошептал он.
Протянув руку, он провел указательным пальцем по фигуре… и тем самым остановил запись. И хорошо. Некоторое время он просто смотрел на силуэт своего брата. Возможно, это один из последних мгновений его жизни.
Куин вспомнил, как откинул капюшон и обнажил замерзшее лицо под ним.
Отогнав воспоминания, он вернулся к файлу. Когда Лукас вышел из поля зрения камеры, запись перешла к новой дорожке. Потом еще к одной. И еще, там, где брат шел по коридору учебного центра. А потом запись кончилась.
Следующий файл показывал съемку в подземном туннеле, и Куин увидел, как его брат, хромая, повернул направо, направляясь к люку. Приблизившись к нему, Лукас словно замер в нерешительности.
И оглянулся через плечо.
Именно тогда Куин наконец смог увидеть лицо своего брата из-под капюшона. Он поставил запись на «Стоп». Страха не было. Никакого беспокойства. Выражение лица Лукаса было просто… мертвым. «Решительное» — возможно, лучшее слово.
С бешено колотящимся сердцем Куин пытался запомнить, как именно все выглядело: поворот искалеченного тела, угол наклона трости, линию рта, взгляд. Но разве это не глупо? Он же может просмотреть этот файл в любое время… и если потеряет его или случайно удалит, что маловероятно, то всегда можно попросить Ви прислать ему еще одну копию.
— Я скучаю по тебе, — прошептал он. — Жаль, что тебя больше нет рядом…
И все же запись напомнила ему о том, как много боли испытывал Лукас. Какими мучительными и невыносимыми, должно быть, были эти часы. Думая о страданиях своего брата, он понимал… что это — своего рода благословение, что сейчас он знает, почему его брат выбрал для себя подобный конец. И все же, судьба была жестока.
Волна сожаления накрыла его и заставила сердце Куина пропустить удар, он не знал, как досмотреть эту запись до конца.
Он снова нажал кнопку воспроизведения. Было почти невозможно смотреть, как Лукас отворачивается, и, возможно, потирает лицо ладонями. А потом, когда Лукас ввел код, открыл люк и перешагнул порог, запись кончилась. Куин запустил следующую. На этой записи была парковка в пещере, и было видно, как его брат проходит мимо «Тахо» и снегоходов. Лукас снова остановился, но больше не оглядывался. Он просто отодвинул камуфляжный занавес в сторону… а затем скрылся из виду в вихре снежной бури.
В этот момент трансляция переключилась на внешнюю камеру, установленную где-то на краю пещеры. На ней Лукас боролся с натиском ледяного холода, ветер хлестал его так, что тело сотрясалось. А потом на изображении осталось лишь белое безмолвие, черные одежды поглотила метель.
Ви не стал оставлять на этой записи лишнее время. Просто обрезал ее на этом моменте.
Последний файл. Но разве это был не конец истории?
В страхе потерять его, Куин открыл последний прикреплённый файл, и ему потребовалось мгновение, чтобы его глаза снова могли нормально видеть — в этот момент он нахмурился. Кадры снова были сняты камерой внутри подземного туннеля. Запись длилась уже тридцать секунд и… потом кто-то вошел в кадр.