— Ладно.
Блэй сжал плечо своего супруга, а затем встал прямо напротив дверного глазка. Сжав кулак, он ударил костяшками пальцев по холодной металлической панели.
Ответа не последовало.
Он оглянулся через плечо. Куин обхватил себя руками и смотрел на бетонный пол под своими ботинками. В напряженной тишине дул ветерок, откуда-то доносился запах жареного лука и говяжьего фарша.
Блэй попробовал еще раз.
— Свет горит…
Дверь открылась.
Женщина с другой стороны словно сошла с фотографии в водительском удостоверении, ростом пять футов шесть дюймов, с темными волосами и темными глазами. Ее кожа была очень бледной, и она выглядела стройнее, чем на фото для документов… или, может быть, она просто выглядела осунувшейся, словно переживала болезнь или боролась за выживание. На ней были синие джинсы и кремовый свитер, и от нее пахло шампунем и зубной пастой.
За ее спиной бесплодная квартира была чистой… кроме спальни вдалеке. Свет освещал кровать в беспорядке, рядом на полу валялись пакеты от разных снэков.
— Я могу вам чем-нибудь помочь?
Ее голос был тихим и немного хриплым. С французским акцентом. И запах был явно человеческим.
— Здравствуйте, — Блэй тепло улыбнулся, но держал губы вместе, чтобы не было видно клыков. — Вы Анна София Лаваль?
— Это я.
В этот момент она посмотрела направо. И увидела Куина.
Ее глаза широко раскрылись, и она прижала руку ко рту. Она заговорила, когда Блэй уже решил, что им придется войти в ее разум и успокоить.
— Ты брат Люка. Правда?
***
Как только дверь открылась, Куин взглядом охватил каждую черточку женщины и детали квартиры позади нее. А потом она произнесла слова, которые он не мог сразу осознать.
Когда до него дошло, его охватили эмоции.
— Да, — хрипло ответил он. — Я его брат.
Она отступила назад и пригласила их внутрь дрожащей рукой.
— Прошу.
Куин сначала пропустил Блэя, а затем остановился на пороге. Прежде чем последовать за своим парнем, он сунул руку в куртку и удостоверился, что письма и сверток, заклеенный скотчем, при нем.
— Присаживайтесь? — официально сказала женщина, когда дверь за ними захлопнулась.
Диван был единственным местом, где можно было присесть, и они с Блэем подошли ближе, хотя Куину меньше всего хотел попасть в физическую ловушку. Он почувствовал острую потребность бежать… но не скрыться. Он был полон нервной энергией, которую было трудно сдерживать.
— Могу я предложить вам что-нибудь выпить?
Куин прищурился. У нее была царственная поза, несмотря на простенькую одежду и скромное окружение, и он знал, что Лукасу такое нравилось. Но она была человеком; она определенно принадлежала к другому виду.
— Нет, мы в порядке, — сказал он. — Спасибо.
Женщина прошла в небольшую кухню и принесла один из трех стульев, стоявших вокруг столика.
Присев, она положила руки себе на колени.
— Вы пришли сообщить мне, что он мертв, не так ли?
Куин наклонился вперед на кушетке и уперся локтями в колени. Вытерев лицо ладонями, он кивнул.
— Да. Мне жаль.
Когда она закрыла глаза и поникла, Куин почувствовал родство с ней, глубокую, прочную связь, в которой он нашел странное облегчение.
Ему пришлось прокашляться.
— Послушайте, мне кажется неуместным спрашивать об этом, но откуда вы его знаете? Могу я задать этот вопрос?
Она глубоко вздохнула.
— Я не видела его больше трех лет. Это тогда он умер?
Куин думал об ответах. И в конце он сказал:
— Да.
Потому что его брат погиб во время набегов. Это не было ложью. И был ли он действительно готов рассказать ей всю правду?
— Что с ним случилось? — спросила женщина. — Как он ушел?
— По естественной причине.
«Снежное убийство», все зависит от того, кого вы спросите.
— Вы похожи на него. — Она слабо улыбнулась, а затем окинула его взглядом с головы до ног. — И все же вы другой.
— Да. Но я любил его, и он любил меня.
Анна София откашлялась.
— Его было легко любить. Он был хорошим человеком. Я…
— Вот, — сказал Блэй, наклонившись вперед с платком в руке.
Женщина взяла предложенное, и прижала платок к лицу. Она долго молчала. Когда Куин был готов выпрыгнуть из своей кожи, она снова заговорила:
— Мы познакомились, когда я посещала вечерние курсы английской литературы в местном колледже. — Она развернула и снова сложила платок. — Мы учились в одной группе. Курс шел с шести до девяти вечера в течение двенадцати недель.
Это похоже на Лукаса, подумал Куин.
— Люк сидел на задних рядах. Я тоже. У меня не все клеилось в учебе. На удивление, у него тоже. И это странно. Он был гениальным. Он был просто… особенный. — Она смотрела вдаль. — Все началось с приветствия. Потом была улыбка. Он был…