Ну, почти хватало. Иногда она оставалась ночевать у него, и ему нравилось просыпаться в постели рядом с её теплым и сонным телом, прижатым к нему.
Когда он просил её остаться, ей было сложно согласиться. Если Эшли просыпалась ночью или вставала рано утром, то она беспокоилась, если Лидии не было дома. А предупреждать её о том, что она останется у Эйдена было поздновато, так как Эшли рано ложилась спать.
Эйден знал, что это просто бред. Он был уверен, что если Эшли увидит, что Лидии нет дома, она сразу поймёт, что она с ним. Вероятно, Лидия просто выстроила вокруг себя стену притворства, чтобы показать, что между ними нет отношений. Если у них не будет реальных отношений, то ей не придётся переживать из-за того, что он пожарный, или о том, что у неё есть квартира в Нью-Гемпшире, которую она делит с соседкой.
Он по-прежнему верил, что ему удастся переубедить Лидию. Но если он надавит на неё сильнее, то она лишь сильнее закроется от него.
— Как долго ты собираешься распивать это несчастное пиво?
Он оторвал взгляд от Лидии и перевёл его на Эшли, стоящую перед ним в зеленой футболке с логотипом БК. Он бы не сказал, что она выглядела довольно счастливой, но она выглядела лучше, чем когда он видел её в последний раз, и было приятно видеть, что она наконец-то выбралась из своего дома. Ей нужно было сделать этот шаг вперёд, навстречу жизни.
— Я допью пиво и пойду домой, — он бросил взгляд на Лидию. — Так что, вероятно, я не буду с этим торопиться.
Она улыбнулась, но её глаза оставались печальными.
— Не торопись.
Ну, он же не тупой. Эшли была расстроена, и ей было жаль Эйдена, потому что она знала, что её сестра не хочет связывать свою жизнь с пожарным.
Через несколько минут Лидия наконец отделалась от группы парней, которые считали, что они смогут лучше играть в бильярд, если она подует на их кий. Он наблюдал за парнями, чтобы убедиться, что они не пересекут черту, но у Лидии всё было под контролем. Она делала это в течение многих лет, так что знала, как с ними справиться. Ей нужно было оставаться вежливым, но немного прохладным барменом, чтобы чаевые были соответствующими.
Но Эйдену не становилось легче от того, как они, словно неандертальцы, смотрели на неё, намекая на всякие пошлости.
— Ты какой-то хмурый сегодня, — сказала она.
— У меня такое чувство, что у этих парней могли бы появиться большие проблемы.
Она засмеялась.
— Поверь мне, это просто любители. Их шуточки о том, что мне нужно коснуться их шаров или подуть на палочку, стары как мир. Если они станут настойчивее, то я просто выкину их отсюда.
Он наблюдал за тем, как изменилось выражение её лица, когда она посмотрела через его плечо.
— Что случилось?
— Да ничего такого. Пришли Скотти и Дэнни.
Его мышцы сразу напряглись, он выпрямился и слегка отодвинулся от женщины, стоящей за барной стойкой, словно создавая некий барьер.
— Хорошо.
— Может, расслабишься? Господи, Эйден, сколько лет мы знакомы? Нет ничего такого в том, что ты сидишь тут и болтаешь со мной.
Он знал это, но также он знал и то, что пока сидит здесь с ней и разговаривает, то мысленно отсчитывает минуты, когда она, наконец, окажется в его постели, а это уже проблема.
— Ага. Эшли видела Дэнни?
— Она отошла. Я дам ей знать, что он здесь, но вряд ли она удивится.
— Хант! — Скотти хлопнул его по спине, а затем прыгнул на стул рядом.
Дэнни прислонился к другой стороне стойки, и Лидия поставила два пива перед ними.
— Какого чёрта, чувак? Ты больше не звонишь и не приглашаешь нас?
— Я просто проезжал мимо и решил зайти. Ну знаешь, спонтанно. Думал, что ты здесь, — лгать было так легко.
Ему приходилось находить баланс, чтобы когда он смотрел на Лидию, представляя секс с ней, не выглядеть при этом озабоченным подростком.
Прежде чем Лидия отошла от них, Эшли вышла из коридора и остановилась как вкопанная, увидев Дэнни.
— Что ты здесь делаешь?
— Думаю, пью пиво. Обычно я так и делаю.
Он говорил это совершенно спокойно, но Эйден видел гневный румянец, появившийся на щеках Эшли.
— Ты не подумал о том, чтобы пойти в другой бар из уважения ко мне?
— Мне нравится этот бар. Здесь я познакомился с тобой.
В баре стало тихо, когда она почти шёпотом сказала:
— Ты говоришь так, словно это что-то значит.