— Алло?
— Что ты делаешь?
Как обычно, вопрос прозвучал требовательно и слегка надменно, и поэтому она ощетинилась.
— Складываю белье.
Это, конечно, не совсем правда. Она убирала одежду с дивана и смотрела криминальную передачу по телевизору, думая о своем муже.
— Вы с сестрой должны зайти ко мне с утра, — сказал он ей.
— Зачем? — она старалась не задаваться вопросом, будет ли Дэнни наверху, в комнате её брата, завтрашним утром, но ничего не могла с этим поделать.
Если он не поменял свой график, то тогда завтра у него выходной, а значит, она может с ним столкнуться. Она хотела увидеть Дэнни, но не при всей семье.
— Что значит зачем? Мои дочери не могу прийти ко мне? Я едва успел поговорить с Лидией в баре, и есть кое-что, о чём мне надо с ней переговорить.
Эшли слышала раздражение в голосе отца, и ей хотелось узнать, каким образом её сестра уже успела разозлить его.
— Я передам Лидии, когда она вернётся домой.
Нет, она не скажет, но оставит записку. Ночами она лежала без сна, а просыпалась рано утром. Чтобы не стать зомби, она ложилась спать пораньше.
— Как у тебя дела? — спросил её отец, пытаясь говорить участливым голосом.
— Нормально.
— Есть улучшения? Между тобой и Дэнни, я имею в виду.
— Мы работает над этим, — ещё одна ложь. — Нужно время.
— Вы тратите слишком много времени. Так вы отдалитесь друг от друга, а я знаю, что ты этого не хочешь.
Она это не хотела, но её брак стал не тем, что ей было нужно. Заманчиво было сказать Дэнни, что она сожалеет, что она временно потеряла рассудок и ей хочется, чтобы он вернулся домой, но это не решение проблемы. Даже если все будет так, ей снова захочется чего-то от Дэнни, а он, кажется, не в состоянии дать ей это.
— Я не буду спешить, пап. Если мы будем вместе, то сперва поработаем над этим.
Она услышала его вздох.
— Такое чувство, что это просто дерьмовая судьба. Так просто ничего не получится. Тебе нужно хорошо поработать.
Эшли прикусила губу, чтобы не сказать что-нибудь саркастическое. Папа явно не был консультантом по вопросам браков.
— Я знаю.
— Он хороший парень, Эшли.
Слезы размыли изображение на экране телевизора.
— И я это я тоже знаю.
— Хорошо. Тогда, увидимся утром.
Как обычно, он повесил трубку, не дав ей возможности попрощаться, и Эшли бросила телефон на кофейный столик. Потом она перевернулась на кучу одежды и зажмурилась. Чёрт побери, она не хотела снова плакать.
Но голос её отца не желал уходить из её головы.
"Он хороший парень, Эшли."
В этой куче белья не было его вещей. Её футболки. Её нижнее бельё. Её носки. Она чувствовала себя невероятно одиноко. И на этот раз, слёзы было не сдержать.
Глава 5
Лидия подошла к цементным ступенькам семейного дома Кинкейдов на следующее утро и остановилась в тени. Не удивительно, что Эшли отказалась появляться здесь, отказав отцу в его просьбе.
Она виделась с отцом в баре, но времени пообщаться у них не было.
Вряд ли у них получится разговор отца с дочерью. Томми Кинкейд не будет слишком заинтересован в её жизни и вряд ли спросит о пребывании в Нью-Гемпшире. Откровенно говоря, она даже не была уверена, что он попросит её остаться.
Она постучала и вошла, не дожидаясь ответа. Её отец сидел в потрёпанном кожаном кресле, которое уже по сути приняло форму его тела и никому другому в нём не было комфортно.
Первый этаж просто являл собой 80-ые года. Её мама пыталась обновить его, но когда узнала свой диагноз, её жизнь резко изменилась. Родители не особо любили обращаться к врачам, поэтому узнали обо всё уже слишком поздно. Правда Лидия не была уверена, что если бы отец не так ленился, а маму спасло бы чудо, что что-то изменилось бы.
Она вошла в гостиную и решила сделать себе кофе. В это время, там наверняка осталось немного этого напитка. Только вот кофе был холодным.
— Привет, пап.
— Это моя девочка, — он поднял голову, чтобы она смогла поцеловать его в щёку, положив пульт на подлокотник кресла, чтобы сжать её руку. — Здорово, что ты снова вернулась за стойку бара. Ты всегда хорошо ладила с клиентами.
— Ну, хоть кто-то так считает, — сказала она, думая о своей работе в Конкорде.
Пиво и бургеры для неё были более привычным делом, решила она.
— Я слышал, что ты вчера появилась в доме и устроила сцену, — сказал он, и она поняла его мотивы.