— Зачем всё усложнять? Я точно знаю, что она любит меня, но думает, что не сможет быть счастливой со мной. Вы не считаете, что если я скажу ей, что люблю её, то для неё всё станет только хуже?
— И что? Она уезжает от тебя. А тебе не станет хуже?
— Наверное, я это заслужил. Если бы я был способен быть тем, кого она хочет, то я бы удержал её. Так что всё заслуженно.
— А кем бы она хотела, чтобы ты был?
Эйден колебался несколько секунд. Для Томми это будет, вероятно, болезненно, потому что даже при том, что её решение по поводу пожарных принято из-за бывшего мужа, ему вряд ли хотелось бы слышать это.
— Она хочет, чтобы я был кем угодно, но только не пожарным.
Томми медленно кивнул, обдумывая его слова.
— А это не то, на что ты способен?
Эти слова поставили его в ступор. Как мог Томми Кинкейд думать, что это легко?
— Я... не знаю.
— Ты думал об этом?
— Может быть. Немного. Но когда мне было 11, вы сказали мне, что я был рождён, чтобы брать на себя ответственность в чрезвычайных ситуациях и спасать чужие жизни, что может далеко не каждый. Если я просто вычеркну это из своей жизни, то как я смогу жить?
Томми твёрдо взглянул на него.
— Я бился головой об стену не раз, сынок, и реальный вопрос в том, как ты будешь жить, зная, что отпустил Лидию? Если ты действительно любишь её и отпустишь из-за работы, то просто станешь ненавидеть то, что делаешь. Тебе будет горько от этого. Может, ты начнёшь заглушать эту горечь алкоголем, не дай Бог, конечно, пытаясь пережить эти дни.
— Вы худший призрак грядущего будущего, — пробормотал Эйден.
— Суть в том, что заботясь об окружающих, ты не должен забывать о себе, — Томми глубоко вдохнул через нос, плотно сжав губы. — Ты знаешь с чем я живу, сынок? Я проживаю остаток своей жизни, зная, что единственная причина, по которой моя жена не развелась со мной, потому что она узнала, что умирает.
Эйден не знал, что сказать. Томми никогда не говорил о своей жене. Он знал, что это правда, потому что Скотти говорил ему об этом.
— И теперь у меня есть две дочери, которые отчаянно сражаются со своей любовью к пожарным, и знаешь, чья это вина? Моя. Если бы я воспитал их лучше и помог найти баланс в жизни, то им было бы не так сложно принять всё это.
Томми встал, показывая на Эйдена пальцем.
— Прямо сейчас, сынок, я говорю тебе, что ты должен поступить так, как считаешь нужным. Если быть пожарным, значит для тебя так много, что ты готов оставить её и отпустить в Нью-Гемпшир, то так тому и быть. Сорви пластырь так быстро, как только можно. Но если ты хочешь Лидию в своей жизни, тебе нужно принять правильно решение. Ты никому ничего не должен.
Эйден встал и протянул ему руку.
— Спасибо за этот разговор. И за то, что не говорите мне оставить её, потому что недостаточно хорош для неё.
Томми взял его за руку, но вместо того, чтобы пожать её, притянул в быстрые объятья.
— Ты никогда не услышишь от меня, что недостаточно хорош. Я люблю тебя, сынок, и какое бы решение ты не принял, ничего не изменится. Я горжусь тобой.
Слёзы застряли в горле Эйдена, когда он кивнул и махнул рукой, когда Томми вышел из его квартиры. Он медленно опустился на кухонный стул и достал телефон.
Точно не сообщение, подумал он. Он нажал на имя Скотти и прижал телефон к уху.
— Что случилось?
Эйден нахмурился, а затем понял, что уже давно не слышал голос Скотти по телефону. Почти всегда они обменивались сообщениями или общались по электронной почте.
— Ничего не случилось. Мне просто было интересно занят ты или нет.
— Не особо.
— Я хотел отвлечься. Твой отец не дал.
— Правда? Не ожидал.
Эйден согласился.
— Ага. И он сказал пару вещей.
— Неудивительно.
— Я хотел с кем-нибудь поговорить. И для меня такой человек — ты, но я должен заранее сказать тебе, что речь пойдёт о Лидии.
— Я буду через двадцать минут. У тебя есть пиво?
— Да, — острое чувство облегчения заставило его буквально задохнуться. — Я ценю это.
Закончив разговор, Эйден прижал телефон к голове. У него было двадцать минут, чтобы разобраться в своих чувствах, чтобы он смог выразить их Скотти.
Только об одной вещи можно было не задумываться. Он любил Лидию Кинкейд, и у него было не так много времени, чтобы понять, что с этим делать.
***
Затолкав туалетные принадлежности в сумку, Лидия закрыла её и перекинула ремешок через плечо.
Она пыталась оправдаться перед собой, почему до сих пор не уехала. Она даже убрала комнату, постирала постельное бельё, перестелила кровать, подготовив её к следующему гостю Эшли. У неё не оставалось никаких причин, чтобы не сесть в машину и не уехать прямо сейчас.