— Думаю, я просто беспокоюсь, — ответила я.
Рэйчел подошла и отодвинула мои ноги, чтобы сесть рядом со мной.
— О Дэниеле и обо мне? Почему? — спросила она.
Я уставилась в потолок.
— Я не беспокоюсь о вас двоих. Это была моя менее чем тонкая попытка сказать тебе, что я чертовски напугана, что все будет другим, когда я увижу Клэя снова. Что, если мы слишком далеко ушли от того, где были раньше?
Рэйчел похлопала меня по ногам.
— Ну, конечно, все будет по-другому. Я бы больше беспокоилась, если бы этого не произошло, — сказала она.
Я повернула голову, чтобы посмотреть на свою лучшую подругу. Она закатила глаза.
— Мэгс, если бы я знала, что ты летишь, чтобы провести время с Клэем, которого мы знали в прошлом году, я бы никогда не позволила тебе уехать. Я бы привязала твою задницу к кровати и держала тебя там. Ему нужно было измениться. В противном случае, отношения между вами двумя никогда не станут нормальными, — сказала она, будто это было самой очевидной вещью в мире.
— Что, если я не знаю, как быть с этим Клэем? Что, если я прилечу туда, и мы оба поймем, что наше время вышло? Что люди, которыми мы стали теперь, больше не подходят друг другу? Я не знаю, смогу ли выжить после этого. — Я звучала печально и жалостливо. Страх в моих кишках был всепоглощающим.
— Слушай, я не эксперт в отношениях, но я знаю, что то, что есть между тобой и Клэем - это нечто особенное. И если так и должно быть, то так и будет. Хотя я не могу представить, что два человека, которые так сильно боролись за то, чтобы быть вместе, позволяют чему-то, и тем более времени и расстоянию, уничтожить то, что у них есть. Но если по какой-то причине все изменится, то вы либо научитесь быть этими новыми людьми вместе, либо двинетесь дальше. Это, правда, твои единственные варианты. Так что перестань сводить себя с ума сценариями, которые могут никогда и не произойти, — прочитала мне лекцию Рэйчел.
— Я не уверена, была ли эта разлука полезной, — пробормотала я, когда Дэниел вернулся в спальню с тарелкой, заполненной печеньем. Когда Рэйчел попыталась взять одну, он убрал тарелку от нее.
— Это мое, иди и возьми свое собственное, — предупредил он, набивая свой рот.
Рэйчел посмотрела на меня.
— Великолепный парень, да? — я засмеялась и позволила поднять себя на ноги. — Давай совершим рейд на кухню. Твоя мама наготовила кучу печенья в честь Рождества и поскольку мистер Скупые Штанишки не делится, нам лучше получить свою долю до того, как все закончится.
* * *
— Мэм, пилот включил знак «пристегнуть ремни безопасности». Мы начинаем посадку, — сказала стюардесса, вырвав меня из моего прерывистого сна. Я вытерла рот, проверяя наличие слюны, и улыбнулась с благодарностью.
Осознание того, что я была так близко к Клэю, заставило мое сердце быстрее колотиться в груди. После того, как я села в самолет два с половиной часа назад, я немедленно заснула. Я вчера допоздна засиделась с Рэйчел и Дэниелом после того, как мы провели наш рождественский ужин и открыли подарки.
Я знала, что мои родители были расстроены из-за того, что меня не будет рядом на Рождество, но они старались скрыть это так, как только могли. Они чертовски меня шокировали, когда дали мне маленький завернутый подарок, прежде чем оставить меня в аэропорту.
— Это для Клэя от твоего папы и меня. Просто кое-что маленькое, — произнесла мама, сунув пакет в мою руку, прежде чем я прошла через охрану аэропорта.
Я в удивлении моргнула.
— Это, правда, мило, мама. Я прослежу, чтоб он получил его, — ответила я, обнимая ее. Затем я повернулась, чтобы обнять папу.
— Позвони нам, когда доберешься туда, и, пожалуйста, позвони нам на Рождество. И убедись, что твой телефон все время включен. Следи за своей сумочкой. Карманники есть везде, — быстро проговорила моя мама. Для нее это было трудно. Возможно, даже страшнее, чем оставлять меня в колледже. Я уезжала за тысячу миль от них, одна.
— Позвоню. Перестань так сильно беспокоиться! — настаивала я, находясь все еще в ловушке смертельных объятий моих родителей. Когда я, наконец, смогла освободиться, я послала им уверенную улыбку. — Люблю вас, и спасибо вам за все, — произнесла я, держа подарок Клэя.
Мой отец погладил меня по щеке.
— Мы тоже тебя любим, Мэгги Мэй. Мы надеемся, у вас с Клэем будет замечательное Рождество, — сказал он тепло. Когда я оставила их, то чувствовала себя лучше, чем когда-либо за последнее время.
Когда самолет приземлился на взлетно-посадочной полосе, я была комком беспокойной энергии. Мой краткий сон зарядил меня, и я едва могла сдержать свое нервное возбуждение
Я говорила с Клэем прошлой ночью и попыталась незаметно спросить о его смене на сегодня. Из-за того, что это был канун Рождества, Клэй не планировал делать ничего, за исключением того, что хотел остаться дома и ждать Руби, которая, не осведомив его, не приедет в город в следующие два дня.
Я не смогла выйти из самолета достаточно быстро. Забирая свою сумку с полки над головой, я практически ударила в лицо парня, который сидел передо мной. Что было бы случайной кармой, потому что я поймала его, ворующим мои крендели, пока он думал, что я сплю.
Мистер Вор Кренделей издал сердитый звук себе под нос и послал мне взгляд возмущенного раздражения, который я едва заметила.
— Извини, — пробормотала я. Я была слишком сосредоточена на своей смеси эмоций, чтобы даже смотреть на него. Нервы и волнение воевали против сокрушающего желания удрать ко всем чертям. Что было так глупо. Это был Клэй. И он был всем для меня.
Вы, наверное, думаете, после того, как я шла в темноту так много раз ради этого парня, визит экспромтом во Флориду, чтобы удивить его на Рождество, должен быть прогулкой в парке.
Хотела бы я сама понять, почему испытала такую ошеломленность. Почему весь мой мир, казалось, зависел от того, как меня встретят через сорок пять минут.
После того, как я, казалось, вечность ждала свой чемодан, я, наконец, покинула аэропорт и вышла в теплый воздух декабря во Флориде.
Я поймала такси и дала ему адрес Клэя. Я села на заднее сиденье и стала смотреть в окно, пока мое сердце барабанило в груди, и струйки пота, которые не имели никакого отношения к жаре, стекали по задней части моей шеи.
Таксист пытался завлечь меня в бессмысленный разговор о несезонной теплоте. Очевидно, это было самое теплое Рождество. Я кивала головой и симулировала интерес, но мой разум, определенно, думал не о погоде.
Мой телефон зажужжал в руке. Я посмотрела вниз и увидела сообщение от Клэя.
«Опаленный и сожженный, я тоскую по теплоте твоего любимого льда».
Я улыбнулась и написала ему в ответ.
«Ты это написал?».
Его ответ пришел минуту спустя.
«Просто японское стихотворение, которое я знаю. Ты должна как-нибудь почитать».
Его слова перекликались с тем, что он сказал в самый первый раз, когда подарил мне изображение первой бабочки с похожими красивыми словами, написанными снизу. Я улыбнулась от волны сладко-горькой ностальгии. Она пришла в правильный момент, когда мне надо было напомнить, что мы любили друг друга, несмотря на все неприятности. И что, несмотря ни на что, мой визит, мое присутствие здесь, лишь способствует укреплению того, что я уже знала.